Gold Northern European Neck-ring from Kerch

Благотворительный фонд «Наследие тысячелетий» ФГБУН «Институт археологии Крыма РАН» Крым в сарматскую эпоху (II в. до н. э. – IV в. н. э.) IX Сборник научных статей Севастополь 2023 ББК 63.4(49Кр.-6)273.1 УДК 903.531 К852 Рекомендовано к изданию Ученым советом ФГБУН «Институт археологии Крыма РАН» (Протокол заседания Ученого совета № 4 от 4.08.2023 г..) Рецензенты: д. и. н., член-корр. РАН М. В. Добровольская, д. и. н. А. В. Мастыкова Редколлегия: М. С. Гаджиев, д.и.н. (Махачкала) М. М. Казанский, д.и.н. (Париж, Франция) В. Кульчар, к.и.н. (Сегед, Венгрия) В. В. Майко, д.и.н. (Симферополь) В. Ю. Малашев, к.и.н. (Москва) А. М. Обломский, д.и.н. (Москва) А. А. Стоянова, к.и.н. (Симферополь, ответственный секретарь) А. Д. Таиров, д.и.н. (Челябинск) И. Н. Храпунов, д.и.н. (Симферополь, ответственный редактор) Состав редколлегии утвержден Ученым советом ФГБУН «Институт археологии Крыма РАН» (протокол № 3 от 24.10.2016 г.) К 852 Крым в сарматскую эпоху (II в. до н. э. – IV в. н. э.). IX. Сборник научных статей / Отв. ред. И. Н. Храпунов. — Севастополь : Альбатрос, 2023. — 254 с. : ил. ISBN 978-5-907360-60-0 В девятом томе сборника "Крым в сарматскую эпоху" собраны статьи, посвященные археологии Крыма и сопредельных территорий со II в. до н. э. до рубежа IV - V вв. н. э. Вводятся в научный оборот новые материалы раскопок грунтовых могильников и курганов предгорной Таврики и Нижнего Подонья. Представлен анализ отдельных групп находок — золотых гривен "княжеского" ранга позднеримского времени, так называемых "колец с шишечками" и стеклянных сосудов, украшенных каплями синего стекла. ББК 63.4(49Кр.-6)273.1 УДК 903.531 На первой странице обложки — сарматский знак с территории Боспорского царства ISBN 978-5-907360-60-0 “Heritage of Millennia” Non-Profitable Foundation Institute of Archaeology of the Crimea of the Russian Academy of Sciences The Crimea in the Age of the Sarmatians (200 BC – AD 400) IX Collected papers Sevastopol 2023 ББК 63.4(49Кр.-6)273.1 УДК 903.531 К852 Recommended for publication by the Scholarly Council of the Institute of Archaeology of the Crimea of the Russian Academy of Sciences (protocol no. 4 of 04.08.2023) Reviewers: Corresponding Member of the Russian Academy of Sciences, DSc M. V. Dobrovolskaya, DSc A. V. Mastykova Editorial board: M. S. Gadzhiev, DSc (Makhachkala) М. М. Kazanski, DSc (Paris, France) V. Kulcsár, CSc (Szeged, Hungary) V. V. Mayko, DSc (Simferopol) V. Yu. Malashev, CSc (Moscow) A. M. Oblomskiy, DSc (Moscow) А. А. Stoyanova, CSc (Simferopol, executive secretary) A. D. Tairov, DSc (Chelyabinsk) I. N. Khrapunov, DSc (Simferopol, editor-in-chief) The Editorial Board's composition is approved by the Scholarly Council of the Institute of Archaeology of the Crimea of the Russian Academy of Sciences (protocol no. 3 of 24.10.2016) К 852 The Crimea in the Age of the Sarmatians, 200 BC – AD 400. VIII. Collected papers / Edited by Igor’ Khrapunov. — Sevastopol : Albatross, 2023. — 254 p. : il. ISBN 978-5-907360-60-0 The ninth collective volume of The Crimea in the Age of the Sarmatians comprises of the articles addressing the archaeology of the Crimea and its neighbouring areas from the second century BC to the turn of the fourth and fifth centuries AD. New materials excavated at the cemeteries and barrows in the sub-mountainous Taurica and the Lower Don Area have been introduced into the scholarship. There also is an analysis of specific groups of artifacts, such as gold torques of “princely” rank from the Later Roman Period, the so-called “knobbed rings,” and glass vessels decorated with blue glass drops. ББК 63.4(49Кр.-6)273.1 УДК 903.531 Cover: A Sarmatian Sign from the Territory of Bosporan Kingdom ISBN 978-5-907360-60-0 Содержание Contents От ответственного редактора . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 9 Editor-in-ChIef’s Preface И. Р. Ахмедов, А. Г. Фурасьев. Золотая североевропейская гривна из Керчи: датировка и культурно-исторический контекст . . . . . . . . . . . . . . . . 10 Il’ya Akhmedov, Aleksey Furas’ev. A Gold Northern European Neck-Ring from Kerch: Its Date and Cultural-Historical Context С. И. Безуглов, В. В. Яценко. Курган позднесарматского времени у ручья Мокрый Чалтырь . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 25 Sergey Bezuglov, Vadim Yatsenko. A Barrow from the Late Sarmatian Period at the Mokryi Chaltyr’ Rivulet И. Е. Бирюков. Кольца с шишечками сарматского времени на Верхнем Дону . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 92 Igor’ Biryukov. Rings with Knobs of the Sarmatian Period on the Upper Don В. П. Глебов. Сарматские погребения из кургана Южный III. . . . . . . . . . . . . . . 96 Viacheslav Glebov. The Sarmatian Burials in Barrow Iuzhnyi III В. К. Гугуев, А. А. Нечипорук. Погребение всадника с парадной уздой из некрополя Ростовского городища . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 118 Vladimir Guguev, Aleksandr Nechiporuk. A Horseman’s Grave Featuring a Ceremonial Bridle from the Cemetery of the Ancient Town of Rostov 7 А. А. Труфанов. Погребения с амулетами в могиле 1211 из Усть-Альминского некрополя .. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 146 Aleksandr Trufanov. The Amulet Burials in Grave 1211 of the Cemetery of Ust’-Al’ma И. Н. Храпунов, С. А. Мульд, А. А. Стоянова. Позднескифский склеп I в. н. э. из могильника Опушки . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 169 Igor’ Khrapunov, Sergei Mul’d, Anastasiia Stoianova. The First-Century AD Late Scythian Burial Vault in the Cemetery of Opushki С. Б. Шабанов. Стеклянные сосуды с каплями синего стекла из предгорного Крыма . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 234 Stanislav Shabanov. The Glass Vessels with Blue Glass Drops in the Sub-Mountainous Crimea Список сокращений . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 251 Abbreviations Сведения об авторах . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 252 Contributors 8 От ответственного редактора Editor-in-Chief’s Preface Уважаемы читатели! Перед вами девятый выпуск сборника научных статей «Крым в сарматскую эпоху (II в. до н. э. — IV в. н. э.)». Редакция старается собрать под одной обложкой работы, относящиеся к широкому территориальному и культурному спектру, но хронологически не выходящие за рамки, определенные в названии сборника. При этом в центре внимания остается, конечно, Крым. И. Р. Ахмедов и А. Г. Фурасьев публикуют золотую гривну, происходящую из коллекции князей Юсуповых. Вещь «княжеского» ранга имеет довольно много аналогий на севере Европы, но превосходит их все по весу. С. И. Безуглов и В. В. Яценко публикуют комплекс позднесарматского времени из дельты Дона. Выразительные находки позволили авторам статьи подробно обсудить сложные культурные и этнические процессы, происходившие в Нижнем Подонье, населенном как оседлыми племенами, так и кочевниками. И. Е. Бирюков собрал в рамках одной статьи так называемые кольца с шишечками, найденные на Верхнем Дону. Эти предметы были широко распространены в сарматском мире и на его периферии, особенно в Крыму, но их назначение остается неизвестным. Анализ результатов раскопок погребений, раскопанных в кургане, расположенном близ Ростова-на-Дону, позволил В. П. Глебову реконструировать продвижение отдельных групп северокавказских кочевников-сираков на Нижний Дон во II–I вв. до н. э. Еще один нижнедонской комплекс, изученный в некрополе Ростовского городища, публикуют В. К. Гугуев и А. А. Нечипорук. Он отличается богатым набором конского снаряжения, включающего железную, покрытую золотом пластину с изображением фантастических существ. Усть-Альминский могильник, расположенный в юго-западном Крыму, не перестает удивлять обилием и разнообразием находок. В нашем сборнике А. А. Труфанов представляет комплекс позднесарматского времени с большим количеством погребального инвентаря, в том числе набором разнообразных амулетов. И. Н. Храпунов, С. А. Мульд, А. А. Стоянова публикуют результаты исследования склепа из могильника Опушки, расположенного в центре крымских предгорий. Это типичное позднескифское погребальное сооружение, датирующееся I в. н. э., с многократными многоярусными погребениями, сопровождаемыми многочисленными вещами. С. Б. Шабанов собрал сведения о находках стеклянных сосудов, украшенных каплями синего стекла, из предгорного Крыма. Они образуют выразительную в хронологическом и культурном отношении группу, характеризующую последний этап функционирования крымских предгорных могильников римского времени. Редакционная коллегия очень надеется, что наш новый сборник статей не разочарует читателей. Сразу после публикации этого выпуска начнется подготовка следующего сборника. Приглашаем к участию всех желающих высказаться по актуальным проблемам археологии сарматской эпохи. 9 И. Р. Ахмедов, А. Г. Фурасьев Золотая североевропейская гривна из Керчи: датировка и культурно-исторический контекст Ключевые слова: Крым, Северная Европа, германцы, элита, украшения Резюме В коллекции находок позднеримского времени из Керчи и ее окрестностей, хранящейся в Государственном Эрмитаже, имеется уникальный предмет, который до сих пор не привлекал внимание исследователей. Это массивная золотая гривна из круглого в сечении дрота с плоским пластинчатым замком грушевидной или восьмеркообразной формы на конце, украшенным по периметру чеканным S-видным орнаментом. Ранее нигде не публиковалась. К сожалению, ее точное происхождение неизвестно. В документах указано лишь, что она происходит из Керчи, а в Эрмитаж попала в 1926 г. в составе драгоценностей, конфискованных из частного собрания князей Юсуповых ― богатейшей русской дворянской фамилии. Украшения, аналогичные рассматриваемой находке, типичны для северо-германского круга древностей. Абсолютно тождественные предметы территориально тяготеют к Мекленбургу, Ютландии и островам Балтики. Особенно характерны они для богатых мужских погребений горизонта Лейна-Хасслебен, датируемых фазой С2 центрально-европейской хронологической шкалы. Следует обратить внимание, что вес керченской гривны составляет 450 г. Это самая массивная (!) из всех известных в Европе золотых гривен римского времени и эпохи Великого переселения народов, что делает ее уникальной, наряду с местом обнаружения. Перед нами один из немногих германских предметов столь высокого «княжеского» ранга, найденных на территории Крыма, свидетельствующий об интеграции варваров в боспорскую аристократию в III в. н. э. Для цитирования: Ахмедов И. Р., Фурасьев А. Г. Золотая североевропейская гривна из Керчи: датировка и культурно-исторический контекст // Крым в сарматскую эпоху (II в. до н. э. – IV в. н. э.). IX / Отв. ред. И. Н. Храпунов. Севастополь: Альбатрос, 2023. С. 10–24. Il’ya Akhmedov, Aleksey Furas’ev A Gold Northern European Neck-Ring from Kerch: Its Date and Cultural-Historical Context Keywords: Crimea, Northern Europe, Germans, elite, ornaments Abstract The collection of the artefacts from the Late Roman Period discovered in Kerch and its environs that resides in the State Hermitage Museum contains a unique find that still does not attract the researchers’ attention. This is a solid gold neck-ring made of circular-in-section rod with flat plated clasp of pear- or figure-of-eight-shaped form on the end, decorated with punched S-shaped designs along the perimeter. This neck-ring was not published before. Unfortunately, 10 И. Р. Ахмедов, А. Г. Фурасьев its provenance remains obscure. The documents in possession only state that it originates from Kerch and came to the Hermitage Museum in 1926, as a part of the private collection of the Yusupov princes, one of the richest noble families in Russia. The ornaments similar to the find in question are typical of the circle of northern German antiquities. There are totally the same artefacts spatially attracted to Mecklenburg, Jutland, and the Baltic islands. They are especially typical of the rich men’s graves of the Haßleben-Leuna horizon dating from Stage C2 of the Central European timeline. It is worth mentioning that the Kerch neck-ring weights 450 g. It is the heaviest (!) of all gold neck-ring from the Roman and Great Migration Periods known so far in Europe, which, along with the findspot, makes it unique. It is a case of one of a few Germanic artefacts of so high “princely” rank discovered in the Crimea, which testifies to the barbarians’ integration into the Bosporan aristocracy in the third century AD. Коллекция древностей Боспорского некрополя в фондах Государственного Эрмитажа насчитывает несколько тысяч предметов античного, позднеантичного и раннесредневекового периодов. Находки позднеримского времени и эпохи Великого переселения народов (II – VI вв.) играют особую роль, поскольку ни один из могильников Восточной Европы не дал пока такого количества богатых и хорошо датированных комплексов, которые служат основой для периодизации памятников на огромной территории от Северного Причерноморья до Балтики и синхронизации их с центрально-европейскими. Но не только элитные погребальные комплексы, но и отдельные, в том числе случайные или даже депаспортизованные предметы из этой обширной коллекции порою представляют не меньший интерес, особенно если вводятся в широкий научный оборот впервые. Одной из таких находок посвящена настоящая статья. Золотая гривна (рис. 1). Керчь. Инв. № 1822-13. Происходит из собрания князей Юсуповых. Ранее не публиковалась. Диаметр 21 см, слегка деформирована. Диаметр круглого в сечении дрота ― от 5 до 6,5 мм, максимальная толщина ― в центральной части, концы плавно утоньшаются. Замок — пластинчатая часть грушевидной формы (6,3 х 1,8–2,7 см) с фигурной прорезью, отдаленно напоминающей замочную скважину со сглаженными контурами; крючок с конической шишечкой диаметром 1,2 см на другом конце. Вес гривны 450 г. Золото высокопробное, содержание около 95–97%, остальное приходится на естественные примеси серебра и меди (см. Приложение). Гривна цельнолитая, выполнена по восковой модели (рис. 1а). Фигурная пластина замка раскована (ее толщина 2,5 мм), отверстие прорублено с двух сторон зубилом, следы этой работы удалены небрежно. С лицевой стороны пластина оформлена по внутреннему и внешнему периметрам рубчатыми ободками, нанесенными зубильцем, пространство между ними — декоративная полоса шириной 4 мм — покрыто орнаментом из поперечных S-видных завитков, тесно, но не глубоко прочеканенных пуансоном (рис. 1б). О происхождении данной вещи, к сожалению, известно крайне мало. Она поступила в фонды Государственного Эрмитажа в 1926 г. из ГАИМК, с пометкой «Керчь. Из собрания Юсуповых». Никаких сведений о точном месте находки и тем более какомлибо археологическом контексте в музейной документации не сохранилось. Указание на князей Юсуповых и передача именно через ГАИМК позволяют с уверенностью предположить лишь то, что гривна, вместе с другими ценностями, находилась в одном из петербургских или московских дворцов этой крупнейшей дворянской фамилии царской России. Национализация сокровищ осуществлялась советскими властями в начале 1920-х годов, значительная их часть Золотая североевропейская гривна из Керчи: датировка и культурно-исторический контекст 11 Рис. 1. Золотая гривна из коллекции Юсупова. Керчь (?). А — общий вид, Б — пластинчатый замок 12 И. Р. Ахмедов, А. Г. Фурасьев передавалась в музеи, в том числе и в Эрмитаж, что вполне естественно. Юсуповы владели колоссальным собранием художественных ценностей, включавшим шедевры мирового значения. В 1920-е гг. советские ответственные работники с изумлением составляли списки находившихся в петербургском дворце Юсуповых сокровищ. Из более чем 45 тысяч предметов 6 тысяч составляли произведения прикладного искусства, в том числе из золота и серебра (Гессен, 2016, с. 48, 49). Как, когда и к кому из представителей династии впервые попала золотая гривна, действительно ли она происходит из Керчи, мы не знаем. Можем лишь попытаться, на основании краткого обзора истории рода Юсуповых, сделать вывод хотя бы о возможности нахождения в составе их коллекций каких-либо древних вещей из Крыма. Князь Николай Борисович Юсупов (1751–1831) — один из известнейших русских коллекционеров XVIII – XIX вв. В течение 60 лет он собрал обширную библиотеку, богатейшие коллекции скульптуры, бронзы, фарфора, произведений декоративно-прикладного искусства и западноевропейской живописи — крупнейшее частное живописное собрание в России, насчитывавшее более 550 произведений. В 1794 г. Николай Борисович был избран почетным любителем петербургской Академии художеств, а в 1797 г. император Павел I назначил его первым директором Эрмитажа, где размещалось императорское художественное собрание (Савинская, 2002, с. 9–30). Можно предположить, что золотая гривна каким-то образом попала в собрание князя Н. Б. Юсупова еще в начале XIX в. Однако это маловероятно. Прежде всего, сферу его главных интересов составляли живопись, средневековое и современное искусство Европы, Востока. Не сохранилось никаких свидетельств увлечения князя древним прикладным искусством или археологией. И главное, нет вообще никаких сведений о путешествиях Н. Б. Юсупова по югу России, по Крыму, на его глазах лишь только-только вошедшему в состав Российской Империи. Но ниточка, связавшая род Юсуповых с древностями Крыма, все-таки есть. Она появляется спустя полстолетия после смерти Н. Б. Юсупова, в 1860-е годы, когда имения Кореиз и Коккозы в Крыму приобретает семейство Сумароковых-Эльстон (Кашук, 2014, с. 87–105). Один из отпрысков этого рода — Феликс, женившись на Зинаиде Юсуповой, последней представительнице своего рода, добавил к своему титулу графа еще и «князь Юсупов». Отец Зинаиды Николаевны, Николай Борисович Юсупов-младший (1827–1891), активно пополнял коллекцию своего деда. Как и дед, он любил все изящное. Последней владелицей коллекции и стала его дочь. В 1900 г. Зинаида Николаевна вместе с мужем Феликсом Феликсовичем написали необычное завещание: «В случае внезапного прекращения рода нашего все наше движимое и недвижимое имущество, состоящее в коллекциях предметов изящных искусств, редкостей и драгоценностей, собранных нашими предками и нами и хранящихся в домах наших … завещаем в собственность государства в видах сохранения сих коллекций в пределах Империи для удовлетворения эстетических и научных потребностей Отечества...» (Кашук, 2014, с. 208–210). Дети Феликса Феликсовича старшего и Зинаиды Николаевны — Николай и Феликс-младший (будущий убийца Распутина) — проводят вместе с родителями на летних крымских дачах почти все свое детство и не только. Здесь в 1912 г. состоялось знакомство, а вскоре после этого и обручение Феликса-младшего с Ириной Романовой, племянницей последнего российского императора. Невеста получила в качестве свадебных подарков многочисленные драгоценности, в том числе, вероятно, и фамильные. Молодая чета продолжала очень много времени проводить в Крыму вплоть до событий 1917 г. (Кашук, 2014, с. 67–74). Золотая североевропейская гривна из Керчи: датировка и культурно-исторический контекст 13 После эмиграции семьи на Запад в 1919 г. большую часть имущества пришлось оставить в России. Незадолго до этого Феликс решил перевезти значительную часть ценностей из петербургского дворца на Мойке в свой особняк в Москве. Он писал: «Покончив дела в Петербурге, я собрал все фамильные брильянты и с верным слугой Григорием мы поехали в Москву спрятать их. Схоронили под лестницей. Я говорил уже, что Григорий был замучен пытками, но тайны большевикам не выдал». Летом 1925 г. тайник был случайно найден. Он был забит мусором и старой одеждой, в которую были завернуты: 25 колье, 255 брошей, 13 диадем, 42 браслета (Кашук, 2014, с. 209–212). Общий вес золотых и серебряных предметов составил более 1100 кг. Уже в 1926 г. многие из этих предметов были переданы сначала в ГАИМК, затем распределены по музеям. Однако, настоящее происхождение золотой «керченской» гривны так и не удастся выяснить. Возможно, кропотливая работа с архивными документами и позволит установить, была ли найдена она в составе московского клада в 1925 г., или же ее обнаружили при национализации одного из петербургских дворцов в 1919– 1920 гг. Но вряд ли в семейных документах и записях могло сохраниться упоминание о том, каким образом гривна впервые попала в руки одного из Юсуповых, и где именно это случилось. Хотя какими-то основаниями для обозначения происхождения этого предмета сотрудники ГАИМК, вероятно, все же располагали. Родовая страсть Юсуповых к коллекционированию и особенно к художественным ценностям, типично женская увлеченность ювелирными украшениями и Зинаиды, и Ирины Юсуповых, их долгое и регулярное пребывание в Крыму позволяют допустить, что гривна действительно могла быть приобретена или получена ими в дар именно там, как старинная диковинка. Рынок древностей (как фальшивых, так и подлинных, 14 И. Р. Ахмедов, А. Г. Фурасьев найденных при ограблении археологических памятников) процветал на юге России во второй половине XIX – начале XX веков, особенно в таких городах, как Одесса и Керчь (см., например: Алексеев, 2014, с. 188–191; Федосеев, 2002, с. 163–165; Шаманаев, 2016, там же обширная литература). В докладной записке Археологической комиссии К. Е. Думберга можно прочесть: «Керченские лавки переполнены древностями. Судьи, как правило, оправдывают разрушителей памятников». Только с 1891 по 1894 гг. к ответственности было привлечено 32 человека, постоянно занимавшихся тайными раскопками. Находки попадали в руки коллекционеров, многие вывозились за границу. Богатейшие коллекции, составленные из боспорских древностей, вывезенных в XIX в., и сейчас можно увидеть в различных музеях мира (Федосеев, 2002, с. 167). Подлинность нашей гривны больших сомнений не вызывает (см. Приложение), и керченское, или будет лучше сказать крымское происхождение, также вполне возможны. Хотя следует сразу же признать, что для территории Крыма и Северного Причерноморья находка вещи подобного типа является уникальной. Дело в том, что культурно-хронологическая позиция этой гривны выглядит вполне определенно и однозначно, благодаря значительному количеству прямых аналогий. Все они однозначно уводят нас в Северную Европу. Массивные гривны с так называемым восьмерковидным или грушевидным замком — довольно распространенный тип украшений позднеримского времени, ареал которого охватывает значительные области Центральной и преимущественно Северной Европы, от южной части Скандинавии до бассейна Эльбы на западе и Юго-Восточной Прибалтики на востоке. Краткий обзор разновидностей и хронологии таких гривен на русском языке можно найти в монографии О. С. Хомяковой, там же литература и анализ роли этих украшений в костюме Рис. 2. Гривны с тордированным обручем варианта B по М. Пржибиле: 1 — Роперсдорф (Ropersdorf); 2 — Вечмар (Wechmar); 3 — Линдов (Lindow); 4 — Лангендорф (Langendorf); 5 — Жюдово (Żydowo); 6 — Эрфурт (Erfurt); 7 — Кошевко (Koszewko); 8 — Фрейенбессинген (Freienbessingen) (по: Przybyła, 2007, Abb.14) Золотая североевропейская гривна из Керчи: датировка и культурно-исторический контекст 15 Рис. 3. Гривны варианта B с гладким обручем, по М. Пржибиле: 1 — Кёлледа (Kölleda); 2 — Пыжице (Pyrzyce); 3 — Ниенбург (Nienburg, Kr. Aschersleben-Stasfurt); 4 — Холлебен (Holleben); 5 — Нахтерштедт (Nachterstedt); 6 — Ребенсторф (Rebenstorf); 7 — Меркендорф (Merkendorf) погр. 3; 8 — Ниенбург (Nienburg, Kr. Bernburg); 9 — Ванслебен (Wansleben) (по: Przybyła, 2007, Abb. 16; 17) 16 И. Р. Ахмедов, А. Г. Фурасьев населения южного берега Балтийского моря (Хомякова, 2022, с. 80, 104). Для нашей темы наиболее актуальны работы М. Пржибилы и Я. Анджейовского (Przybyła, 2007; 2011; Andrzejowski, 2014). Происхождение этих гривен связано со Скандинавией. О. Альмгрен и Б. Нерман выделили скандинавские находки в тип ÄEG 376, с тордированным обручем и замком в виде достаточно узкой грушевидной петли-приемника и крючка с утолщением на конце (Almgren, Nerman, 1923, Per. V, 1, Taf.25, Abb. 376). Появление их приходится на период С1b, т. е. 220/230 – 260/270 гг. (Heidemann Lutz, 2010, S. 28–43, Abb. 3). Видимо из южных районов Скандинавии мода на них распространяется на южном берегу Балтики (в первую очередь в Западной Померании), отдельные находки известны в древностях вельбаркской, пшеворской и любошицкой культур, а в начале этапа С2 они фиксируются в Центральной Германии (Przybyła, 2007, S. 587; Andrzejowski, 2014, ryc. 4, 6). Здесь появляются и новые варианты, развивающие формы гривен ÄEG 376. Украшения, наиболее близкие юсуповской гривне, рассмотрены польской исследовательницей М. Пржибилой, выделившей их в вариант «B» с тордированным и гладким обручем с пластинчатым приемником, имеющим округлое основание и подпрямоугольный или подтрапециевидный конец. По ее мнению, находки таких гривен характерны для германских древностей фазы С2 центрально-европейской хронологии в бассейне среднего течения р. Эльбы (горизонт Хасслебен Лейна – Гоммерн (Haßleben Leuna – Gommern), где, кроме значительного количества находок готовых украшений, найден и обломок заготовки. Известны находки и в древностях группы Дембчино (Dębczyno / Denzin) в Западной Померании, одна происходит из ареала пшеворской культуры (Przybyła, 2007, S. 587, 598, Abb. 14; 16; 17; 2011, S. 348, 349, Abb. 14; Andrzejowski, 2014, p.109, ryc. 10, d) (рис. 2; 3). Аналогичное устройство замков использовалось вплоть до начала V в. и на гривнах других типов, известных на римском лимесе, например, в Карнунтуме и Интерцизе, в сарматских материалах на Тиссе, а также в древностях Восточной Пруссии и Литвы (Speidel, 1996, p. 239–241, fig 2, 4; Quast, 2009, Abb. 5, 15, 16; Przybyła, 2007, S. 597; Istvanovits, Kulcsar, 2017, tab. 305: 7; Хомякова, 2022, с. 80, рис. 67; Kazakevičius, 1993, pav. 159, 2; Michelbertas,1986, p. 90; Tautavičius,1978, p. 145; 1996, p. 174). Одной из особенностей гривны из коллекции Юсупова является орнаментация щитка в виде линии из S-образных фигур, окаймленных рубчатым бордюром. Прочеканенный или гравированный орнамент спорадически встречается на прототипах гривен типа ÄEG 376 в скандинавских древностях (вариант А по М. Пржибиле). Это точечный, кружковый, линейный прочеканенный орнамент, а также гравированный декор «тремоло» (Andersson, 1993, fig 1; Heidemann, 2010, Abb. 93, 3–7; 94, 1, 2; Przybyła, 2007, Abb.13, 4, 7; 18, 2). На гривнах варианта В орнамент встречается реже. Прототип рубчатого бордюра известен на щитке гривны из Пиржице (Pyrzyce / Pyritz) (рис. 4, 1). Более близко оформление щитка гривны варианта В с тордированным обручем из могильника в Эрфурте (Erfurt), где декор состоит из напаянных (?) рубчатых полосок и плоских пластинок между ними (рис. 4, 3). Известны S-образные фигуры на гривнах другой разновидности — с расширенным в передней части обручем. Такие элементы, вытянутые в вертикальную линию и окаймленные орнаментом в виде «волчьего зуба», украшают пластинчатые концы золотой гривны с грушевидным щитком «княжеского» женского погребения 8 в Хасслебен. В декоре этой гривны присутствуют и валики с косым рифлением (рис. 4, 4). Расширенные концы серебряной (?) гривны из могильника Окунево (Grebieten Süd, 1886) в Восточной Пруссии украшены прочеканенными линиями из вертикальных Золотая североевропейская гривна из Керчи: датировка и культурно-исторический контекст 17 S-образных фигур, окаймляющих центральный продольный рельефный валик. Как и у гривны из Хасслебена, поверхность плоского приемника грушевидной формы украшена орнаментом в виде «волчьего зуба» (рис. 4, 5). Эта гривна относится к более позднему времени, нежели находка из могильника Хасслебен, и может быть датирована первой половиной IV в. (Хомякова, 2022, с. 80, рис. 67, 2; 91). Использование такого штампа на скандинавских ювелирных изделиях (браслетах, перстнях, некоторых типах гривен), видимо, начинается в финальной части фазы С1b и хорошо представлено на изделиях фазы С2. Наиболее представительны находки в западной части центрально-балтийской зоны (Przybyła, 2022, p. 20–23, 29, 32, fig. 4, 52, 53; 13, a; 14, 12; 15, 1, 4, 6, 8 и др.). Известны и отдельные случаи его использования на фибулах и деталях поясного убора — например, на наконечниках ремней из могильников Большое Исаково (Lauth) и Окунево (Grebieten, 1907), а также на серебряном наконечнике ремня из Закшува (Zakrzów / Sakrau) (Хомякова, 2022 рис. 23, 11; 45, 7, 11; 51, 2; Grempler, 1888, S.11. Taf. VI, 8). Примечательно частое присутствие прессованного орнамента из S-образных вертикальных фигур в обрамлении рубчатых валиков на облицовке римских офицерских шлемов из Беркасово (Berkasovo), Ульма (Ulm-Pfrsee), Аугсбурга (Miks, 2014, Taf. 45, 3; 48, 82–86). Для нас особенно важно отметить, что предметы, типологически полностью аналогичные рассматриваемой находке из Крыма — массивные золотые гривны из гладкого дрота, замок которых имеет сглаженную округлую форму и чеканный орнамент — территориально тяготеют к самой северной оконечности Германии (Мекленбург), Ютландии и островам Балтики (рис. 5) Особенно характерны такие украшения для богатых мужских погребений горизонта Лейна–Хасслебен (в женских захоронениях, за исключением погр. 8 Хасслебен, 18 И. Р. Ахмедов, А. Г. Фурасьев известны только бронзовые и серебряные), принадлежавших германской знати и датируемых фазой С2 центрально-европейской хронологической шкалы (Хомякова, 2022, с. 80; Becker, 2007; Droberijar, 2007, p. 93. Abb. 1: Bemmann, 2014, S. 185–187, Abb. 6). Гривна из коллекции Юсупова является одним из наиболее ярких экземпляров этой категории. Интересно, что древности этого культурно-хронологического горизонта хорошо представлены и на территории Северного Причерноморья, в частности в Крыму. Вообще, в составе крымских древностей позднеримского времени исследователи выделяют четыре культурно-хронологические группы, соответствующие четырем волнам германского влияния на культуру Боспора (Шаров, 2022, с. 82–85). Сам факт того, что на протяжении II – IV веков население этого региона регулярно переживает серьезные трансформации материального комплекса, связанные с распространением новых многочисленных типов вещей северо- и центрально-европейского происхождения, говорит о важной роли германской культуры в развитии Боспора. Для нас наиболее интересны третья и четвертая волны, которые собственно и приходятся на период С2. В это время в Крыму появляются находки североевропейского горизонта Лейна-Хасслебен, в том числе «княжеского» уровня (Шаров, 2022, с. 84, рис. 149, 150). Наша гривна с грушевидным приемником пока единственная, возможно найденная на территории Крыма и Боспорского царства, но нельзя в этой связи не отметить другой культурно и хронологически близкий предмет — золотую гривну, найденную в 1847 г. в одном из курганов у Фанагории (Шаров, 2022, рис. 148). Вещь выполнена из толстого золотого дрота, концы которого, оформленные в замок из крючка и петли, имеют дополнительную декоративную обмотку и накладные кольца из рубчатой проволоки. К сожалению, археологический контекст этой находки (как и ее дальнейшая Золотая североевропейская гривна из Керчи: датировка и культурно-исторический контекст 19 Рис. 4. Параллели декору приемника гривны из собрания Юсуповых: 1 — Пыжице (Pyrzyce); 2 — собрание Юсуповых; 3 — Эрфурт (Erfurt); 4 — погр. 8, могильник Хасслебен (Haßleben); 5 — погр. 45, могильник Окунево (Grebieten Süd, 1886). 1, 8 — по: Przybyła, 2007, Abb. 14, 5; 16, 6; 4 — фото Museum für Ur- und Frühgeschichte des Archäologischen Landesmuseums Thüringen (https://altеhueringen.de/museum/dauerausstellung/roemische-kaiserzeit/fuerstengrab-von-hassleben. Дата обращения 01.06. 2023); 5 — по: Хомякова, 2022, рис. 67, 2 судьба) тоже неопределенный, известно лишь, что погребение, в котором она была обнаружена, детское (Казанский, Мастыкова, 2007, с. 169). Гривна несомненно имеет североевропейское происхождение и датируется периодом С2. Ближайшие аналогии известны в кладах на островах Балтийского моря, в погребении Островяны (Ostrovany) в Словакии, в древностях западных балтов (Казанский, Мастыкова, 2007, с. 170). По мнению М. М. Казанского и А. В. Мастыковой, фанагорийская гривна ― «это единственный германский предмет «княжеского» ранга, найденный на территории Рис. 5. Находки гривен с грушевидным приемником, тордированным или гладким обручем, изготовленных из золота, серебра, цветных сплавов, в циркумбалтийском регионе и на сопредельных территориях (по: Andrzejowski, 2014. Ryc.6) 20 И. Р. Ахмедов, А. Г. Фурасьев Боспора для позднеримского времени. Возможно, он свидетельствует об интеграции германских вождей в боспорскую аристократию уже в III в.» (Казанский, Мастыкова, 2007, с. 171). Нам кажется, что «керченская» гривна с грушевидным замком, рассмотренная в данной статье, может быть не только вторым германским предметом «княжеского» ранга в регионе, но также еще одним весомым (во всех смыслах) подтверждением высказанных выше предположений и О. В. Шарова, и М. М. Казанского с А. В. Мастыковой, даже несмотря на неопределенность места находки. Еще раз обратим внимание на вес гривны из юсуповской коллекции. Он составляет ровно 450 г. В эрмитажной коллекции Боспорских древностей позднеантичной эпохи это, без сомнения, самая тяжеловесная золотая вещь! Если сопоставить ее с принятыми в римское время весовыми и денежными единицами, то мы получим следующие данные (весовые стандарты по: Абрамзон, 1995, с. 51–59): 450 г = 16 унций золота … 66 ауреусов (середины – второй половины III в.) … 99 солидов (после реформы Константина Великого) Если же сравнить ее с известными аналогиями, то окажется, что это одна из самых массивных (!) из всех известных в Европе золотых гривен римского времени и эпохи Великого переселения народов. Факт, заслуживающий особого внимания к этой находке. Весьма показательные данные приведены в работе Д. Кваста: из учтенных им 30 находок различных типов лишь одна приближается по весу к нашей — гривна из клада Сегед-Надьсекшош (Szeged-Nagyszéksós) (407 г), три имеют вес от 200 до 260 г, еще три весят от 100 до 200 г (Quast, 2009, S. 214). Несомненно, все эти предметы принадлежали варварской воинской элите, в основном связанной с Римом (Quast, 2009, S. 215, 220). Аналогичные данные приведены и в статье Я. Анджейовского: вес золотых гривен ÄEG 376 колеблется в диапазоне от 50 до 151,2 г. К примеру, вес упомянутой выше гривны из «княжеского» погребения 8 могильника Хасслебен составлял 127,8 г. Гривна с грушевидным замком варианта b из Глогова (Głogow / Glogau) весит 188,5 г. В древностях горизонта Лейна-Хасслебен тяжелее украшения из собрания Юсуповых только гривна с «колбовидными» концами из Гоммерна — 504,5 г (Andrzejowski, 2014, p. 109, 110). Отметим, что химический состав сплава, из которого выполнена гривна из юсуповской коллекции (см. Приложение), чрезвычайно показателен. Он характерен для значительной серии дорогих престижных вещей позднеримского времени на широком пространстве Центральной, Северной и Восточной Европы, и, вероятно, указывает на использование высокопробного римского монетного золота (см. Чугунова, Хаврин, 2019, с. 209, 212, там же литература). Данное обстоятельство подтверждает подлинность этой уникальной для всего европейского Барбарикума вещи. Литература Абрамзон М. Г. Монеты как средство пропаганды официальной политики Римской империи. М.: Изд-во РАН, 1995. 656 с. Алексеев А. Ю. Археологические подделки и фальсификация древней истории // 250 историй про Эрмитаж. «Собранье пестрых глав…». Кн. 2. СПб.: Изд-во Государственного Эрмитажа, 2014. С. 188–194. Гессен В. Ю. Петроградские дворцы-музеи князей Юсуповых и других вельмож (1917 – 1927). СПб.: Нестор-История, 2016. 216 с. Золотая североевропейская гривна из Керчи: датировка и культурно-исторический контекст 21 Казанский М. М., Мастыкова А. В. Золотая гривна из Фанагории: о германцах на Боспоре Киммерийском в позднеримское время // VIII Боспорские чтения. Боспор Киммерийский и варварский мир в период античности и средневековья. Святилища и сакральные объекты. Мат-лы междунар. науч. конф. / Ред.-сост. В. Н. Зинько. Керчь: б. и., 2007. С. 169–177. Кашук Л. А. Сумароковы-Эльстоны, Юсуповы и Крым. Симферополь: Бизнес-информ, 2014. 256 с. Савинская Л. Ю. Ученая прихоть. Коллекция князя Николая Борисовича Юсупова // Наше наследие. 2002. № 63–64. С. 8–33. Федосеев Н. Ф. Керченский музей древностей // ВДИ. 2002. № 1. С. 154–178. Хомякова О. А. Женский убор самбийско-натангийской культуры I – IV вв. Анализ компонентов и хронология. М.: ИА РАН, 2022. 320 с. Чугунова К. С., Хаврин С. В. Химический состав металла предметов // Фурасьев А. Г., Шаблавина Е. А. Концешти. Княжеское погребение эпохи Великого переселения народов. СПб.: Изд-во Гос. Эрмитажа, 2019. С. 198–217. Шаманаев А. В. Вывоз из Крыма археологических находок за рубеж в XVIII – начале ХХ века: перспективы исследования проблемы // Ученые записки Крымского федерального университета им. В. И. Вернадского. Исторические науки. 2016. № 2 (68). С. 163–173. Шаров О. В. Боспорское царство и варварский мир Центральной и Восточной Европы в позднеримскую эпоху (середина II – середина IV в. н. э.). М.: ИА РАН, 2022. 304 с. Almgren O., Nerman B. Die Ältere Eisenziet Gotlands. Stockholm: Kungliga Vitterhets Historie och Antikvitets Akademien, 1923. 152 S. Andersson K. Romartida guldsmide i Norden. Katalog // Aun. Bd. 17 / Ed. B. Gläslund. Uppsala: Societas archaeologica Upsaliensis, 1993. 292 s. Andrzejowski J. Zapomniane zloto — nieznane cmentarzysko kultury przeworskiej z Plebanki na Kujawach // Wiadomosci Archeologiczne. 2014. T. LX. P. 96–124. Becker M. Männer und Krieger, Frauen und Knaben. Ein Diskussionsbeitrag zu den goldenen Halsringen der spätrömischen Kaiserzeit und der Spätantike // Terra praehistorica. Festschrift für Klaus-Dieter Jäger zum 70. Geburtstag. Neue Ausgrabungen und Funde in Thüringen – Sonderband 2007. Langenweißbach. 2007. S. 359–365. (Beiträge zur Ur- und Frühgeschichte Mitteleuropas 48). Bemmann J. Mitteldeutschland und das Gallische Sonderreich 260–274: Eine liebgewonnene These auf dem Prufstand // Kolner Jahrbuch. 2014. 47. S. 179–213. Droberiar E. Neue Erkenntnisse zu Den Fürstengrаbern der Gruppe Hassleben Leuna-Gommern in Bеhmen // Přehled výzkumů. 2007. Vol. 48. S. 93–103. Grempler W. Der II. und III. Fund von Sackrau. Breslau, 1888. 16 S. Heidemann Lutz L. Die Insel in der Mitte. Bornholm im 2.–4. Jahrhundert: regionale und vergleichende Untersuchungen der jüngerkaiserzeitlichen Grabfunde // Berliner Archäologische Forschungen. 2010. Band 9. 390 S. Istvánovits E., Kulcsár V. Sarmatians. History and Archaeology of a forgotten people. Mainz: Verlag des Römisch-Germanischen Zentralmuseums, 2017. 491 p. Kazakevičius V. Plinkaigalio kapinynas Vilnus: Mokslo ir enciklopedijų leidykla, 1993. 270 p. (Lietuvos archeologija. T. 10). 22 И. Р. Ахмедов, А. Г. Фурасьев Michelbertas M. Senasis geležies amžius Lietuvoje I – IV a. Vilnius: Mokslas, 1986. 270 p. Miks C. Relikte eines fruhmittelalterlichen Oberschichtgrabes? Uberlegungen zu einem Konvolut bemerkenswerter Objekte aus dem Kunsthandel // Jahrbuch des Romisch-Germanischen Zentralmuseums Mainz. 2009. 56. S. 395–538. Przybyła M. J. Die nordeuropaische Elemente in der Debczyno-Gruppe der jungeren romischen Kaiserzeit // Jahrbuch des Romisch-Germanischen Zentralmuseums Mainz. 2007. 54. S. 573–611. Przybyła M. J. Die Regionalisierung der reichen Frauentracht und die Nachweismöglichkeiten jüngerkaiserzeitlichen Heiratskreise am Beispiel Nordeuropas // Weibliche Eliten in der Frühgeschichte / Hrsg. D. Quast. Mainz: Schnell & Steiner, 2011. S. 321–359. Przybyła M. J. Lords of the Rings: Some Considerations About the Classification of Gold Scandinavian Snake Rings from the Late Roman Period and its Interpretational Implications // Wiadomości Archeologiczne. 2021. T. LXXII. P. 3–91. Quast D. Velp und verwandte Schatzfunde des frühen 5. Jahrhunderts // Acta Praehistorica et Archaeologica. 2009. 41. S. 207–230. Speidel M. P. Late roman military decorations I: Neck- and wristbands. Antiqutie Tardive. 1996. Vol. 4. P. 235–243. Tautavičius A. Lietuvos TSR archeologijos atlasas. I – XIII a. radiniai. T. IV. Vilnus: Mokslas, 1978. 166 p. Золотая североевропейская гривна из Керчи: датировка и культурно-исторический контекст 23 Приложение ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ЭРМИТАЖ ОТДЕЛ НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ Экспертное заключение № 3077 30.05.2023 Гривна Автор заключения: Чугунова К. С., ст. научный сотрудник Боспор, Керчь, IV в. Золото Размеры: диам. 21 см № 6928 по журналу регистр. ОНТЭ Инв. № 1822-13, ОАВЕиС Хранитель Фурасьев А. Г. Методы исследования: рентгено-флюоресцентный анализ1 (XRF, µXRF-спектрометр RÖNTEC, Bruker); оптическая микроскопия (OM, Leica M60, Stemi 508, Zeiss). АrtTAX, Установлено: Гривна выполнена из высокопробного золота следующего состава2 (табл. 1). Табл. 1. Результаты рентгено-флюоресцентного анализа (вес. %) Au Ag Cu Прочее 94,8–96,8 3,2–4,6 0,2–0,6 Fe сл., Br сл. ¹ Условия проведения анализа: U=50 kV, I=700 µA, время накопления спектра 40 сек. Материал анода рентгеновской трубки — молибден. ² Состав определялся в пяти точках на поверхности предмета. Две точки на круглом дроте, по одной на петле и головке, одна — в области перехода от дрота в петлю. 24 И. Р. Ахмедов, А. Г. Фурасьев