Georg Heym in Russia: a Hundred Years of Translations and Studies

DOI А .В. Чёрн ый ГЕОРГ ГЕЙМ В РОССИИ: СТО ЛЕТ ПЕРЕВОДОВ И ИССЛЕДОВАНИЙ Аннотация: В статье изложена история русской рецепции наследия Гейма. Выделены основные имена участников этого процесса, ключевые издания и публикации, частные и коллективные проекты. Приводятся краткие справки о переводчиках, составителях и авторах исследований. Выявляется характер основных переводческих стратегий. Ключевые слова: Георг Гейм, немецкая поэзия, рецепция, экспрессионизм, переводоведение, библиография. Информация об авторе: Антон Владимирович Чёрный — переводчик, независимый исследователь, г. Ростов-на-Дону, Россия. E-mail: chornanton@gmail. com. ORCID ID: https://orcid.org/0000-0002-3602-9732 Для цитирования: Чёрный А.В. Георг Гейм в России: сто лет переводов и исследований // Россия — Германия: литературные встречи (после 1945 года). М.: ИМЛИ РАН, 2021. С. 000–000. DOI: Творчество немецкого поэта, прозаика и драматурга Георга Гейма (1887–1912), в наши дни причисляемого к основоположникам экспрессионизма, было довольно рано по достоинству оценено современниками. Его трагическая гибель и громкая посмертная слава создали в немецкоязычном культурном поле особый образ пророка-визионера, на долгие годы сформировавший риторику и угол восприятия его творчества в исследовательской и издательской практике. Незавершенность и фрагментарность его наследия, порой подвергавшегося поспешной издательской обработке, на долгие годы создали текстологические проблемы и казусы, многие из которых не решены до сих пор. Всё это наложило особый отпечаток на осмысление творчества автора, повлияв и на практику исследований и переводов на русской почве. Целью нашей работы стало по возможности подробное изло- 651 А.В. ЧЁРНЫЙ жение истории русской рецепции наследия Гейма. В числе отдельных задач мы попытались выделить основные имена участников этого процесса, ключевые издания и публикации, примечательные частные и коллективные проекты, возникавшие на этом пути. Концепция библиографического обзора предполагает рассказ, в основном, о книгах, но в нём также приводятся краткие справки о переводчиках, составителях и авторах исследований. Более подробно мы останавливаемся на малодоступных изданиях, а также на публикациях, имеющих особое значение для нашей темы. В наши текущие задачи не входил тщательный анализ переводческих стратегий, однако их характеристике уделено некоторое внимание. Традиция библиографии Гейма сложилась не сегодня. Практически в каждой из публикаций его произведений на русском языке составители и переводчики пытались хотя бы в двух словах упомянуть о работах предшественников. Первый опыт системного подхода к описанию вопроса принадлежит Г. Ратгаузу, собравшему в 2003 г. некоторые материалы для библиографии Гейма1. Эта публикация, не утратившая своего значения, тем не менее, не учитывает многочисленные издания последних двадцати лет, а более ранние описаны в ней не всегда подробно. 1912–1935: Столкновение с экспрессионизмом Георг Гейм стал известен русскому читателю почти сразу же после выхода своей первой книги стихов «Вечный день» (1911) — стараниями уроженца Минска Александра Элиасберга2 (1878–1924), который с 1905 г. жил в Мюнхене и в качестве зарубежного корреспондента готовил регулярные обзоры немецкой литературной жизни для петербургского либерального журнала «Русская мысль». Имя А. Элиасберга сейчас почти забыто в России, даже в «Википедии» статья о нем есть только на немецком языке3. Меж тем, его заслуги в части немецко-русского культурного обмена значительны: он общался с литераторами Германии и имел доступ ко всем книжным новинкам своего времени, 1 Материалы к библиографии русских переводов Георга Гейма / сост. Г. И. Ратгауз // Гейм Г. Вечный день. Umbra vitae. Небесная трагедия. М., 2003. С. 496–500. 2 Полужирным шрифтом в тексте выделены имена ключевых переводчиков и исследователей творчества Гейма. 3 Alexander Eliasberg // URL: https://de.wikipedia.org/wiki/Alexander_Eliasberg (дата обращения: 10.01.2020). 652 ГЕОРГ ГЕЙМ В РОССИИ: СТО ЛЕТ ПЕРЕВОДОВ И ИССЛЕДОВАНИЙ без промедления оповещая о них русскую публику1. В его обзоре за 1910 г. первые места всё ещё отведены поэтам-символистам: Рихарду Демелю, Райнеру Марии Рильке и Стефану Георге, однако уже упомянуты первые сборники Рене Шикеле и Ханса Кароссы2. Год спустя особое значение придано молодежи (Оскару Лёрке, Францу Верфелю, Эльзе Ласкер-Шюлер), а центральной фигурой новой поэзии, тогда еще не провозгласившей своего «изма», А. Элиасберг безошибочно называет Георга Гейма: «Поэзия Гейма является как бы реакцией против тех тихих и интимных настроений, которые царят в стихах почти всех молодых немецких поэтов. В ней не шепот, а трубные звуки и исступленные крики; не мягкие полутона и «Blaue Stunden» («Сумерки». — А. Ч.), а все переливы кроваво-красного цвета, яркий полдень и безумные контрасты. Гейм воспевает смерть Робеспьера, Людовика XVI, Офелию, безумие большого города, железо, эшафоты, кровь. Образы его ярки, кошмарны и убедительны, формы строги, словно выкованы из железа, рифмы подчас ошеломляюще новы. Даже Демель в сравнении с ним кажется кротким и тихим»3. Отзыв А. Элиасберга был написан ещё до начала ажиотажа вокруг гибели поэта и не связан с ним, что явствует из примечания редакции: «Этот очерк был уже набран, когда получилось известие о смерти Георга Гейма: катаясь на коньках в окрестностях Берлина, он попал в прорубь и утонул. Талантливому поэту было едва 25 лет»4. Современная немецкая поэзия была частым гостем на страницах дореволюционной печати, но, несмотря на приведенную выше хвалебную рецензию, творчество Гейма ещё долго оставалось вне сферы интересов переводчиков. Появление первых публикаций относится к послереволюционным годам и связано с московской группой молодых поэтов-экспрессионистов, заявивших о себе в 1919–1923 гг. серией ярких публикаций и шумных манифестов. Одним из основателей этого течения был Ипполит Соколов (1902–1974), будущий киновед и сценарист, а на тот момент — эпатажный семнадцатилетний стихотворец. По его мысли, экспрессионизм как «синтез всего футуризма» 1 Подробнее о просветительской деятельности А. Элиасберга см.: Коренева М.Ю. Из истории восприятия немецкого экспрессионизма в России 1920-х гг. // ХХ век. Двадцатые годы: из истории международных связей русской литературы. СПб., 2006. С. 301–305. 2 Элиасберг А. Немецкая литература в 1910 году // Русская мысль. 1911. Кн. 3. Разд. XV. С. 28. 3 Элиасберг А. Немецкая литература в 1911 году // Русская мысль. 1912. Кн. 2. Разд. XVI. С. 31. 4 Там же. 653 А.В. ЧЁРНЫЙ должен был включать «хроматическое стихосложение», «полистрофику», «высшую евфонию» и другие экстравагантные новшества1. Хотя в брошюре «Бедекер по экспрессионизму» (1920) он провозглашал, что новому течению будет свойственен «европеизм» как «синтез всех достижений в поэзии, в живописи, в театре, в музыке и т. д.»2, следы знакомства Соколова с текстами немецких авторов столь же туманны, как и пункты его пафосных деклараций. Во всяком случае, предложенная В. Наумовой интерпретация его стихотворения «Монна Лиза» как аллюзии к новелле Гейма «Вор» кажется спорной3. По-видимому, реальная стилистическая связь с европейскими коллегами появилась у кружка московских экспрессионистов во второй половине 1921 года, когда к нему присоединились Евгений Габрилович, Сергей Спасский и Борис Лапин. Борис Матвеевич Лапин (1905–1941), в ту пору ещё шестнадцатилетний юноша, был среди них единственным дебютантом. В 1921 г. он посещал Высшие литературные курсы и примыкал к творческой группе «Молодая центрифуга». Единство трех экспрессионистов было недолгим — Лапин и Габрилович откололись от Соколова, создав в 1922 г. объединение «Московский Парнас» и одноименное издательство. Б. Лапин увлекался немецкими романтиками и экспрессионистами, в числе своих кумиров называл Иоганнеса Бехера и Альберта Эренштейна4. Его интересы нашли отражение в составе второго сборника «Московский Парнас» (1922)5, где впервые на русском языке были напечатаны стихи Альфреда Лихтенштейна, Якоба ван Годдиса и Георга Гейма. Сочетание своего и переводного под одной обложкой было, по-видимому, для Б. Лапина чем-то вроде литературной игры — часть собственных стихов он напечатал под псевдонимом «С. Пнин», а часть приписал вымышленному немецкому поэту Теофилю Мюллеру, со ссылкой на мифический сборник его стихов. Для перевода им было выбрано стихотворение Гейма «Дерево» из книги «Umbra vitae» (1912)6. Скорее всего, источником текстов трех немецких авторов для Лапина послужила вышедшая незадолго до это1 Соколов И.В. Хартия экспрессиониста // Литературные манифесты: от символизма до «Октября». М., 2001. С. 265–266. 2 Соколов И.В. Бедекер по экспрессионизму // Литературные манифесты. С. 267. 3 Наумова В.С. Поэзия немецкого экспрессионизма и её русская рецепция: 1920-е годы: дис. … канд. филол. наук. Екатеринбург, 2016. С. 91–93. 4 Габрилович Е.И., Лапин Б.М. Молниянин. М., 1922. С. 3. 5 Московский Парнас: сб. второй. М.,1922. 6 Heym G. Umbra vitae. Nachgelassene Gedichte. München, 1912. 654 ГЕОРГ ГЕЙМ В РОССИИ: СТО ЛЕТ ПЕРЕВОДОВ И ИССЛЕДОВАНИЙ го антология Курта Пинтуса «Сумерки человечества» (1919)1. В примечании к этой публикации о Гейме было сказано: «Р. 1887 г., утонул в проруби, в 1912 г. Московский Парнас выпускает его книгу новелл в переводах С. Пнина»2. Однако эти планы не были осуществлены. В. Наумова, посвятившая отдельную главу своей диссертации анализу этих переводов Б. Лапина, отмечает, что «в русском стихотворении («Дерево». — А.Ч.) нет абсолютной метафоры, важнейшего признака экспрессионистского стиля», «утрачен демонический, стихийный характер стихотворения»3. Однако главный его недостаток, как нам кажется, не в грамматическом рассогласовании отдельных фраз (это могло пониматься как элемент необходимой экспрессивности) и даже не в той степени вольности, которую позволил себе начинающий переводчик, а в том, что все эти недочеты сделали совершенно нечитаемым библейский подтекст — сказание о дереве, предоставившем свои ветви отверженному висельнику Иуде4. При всех недостатках, работы Б. Лапина были первопроходческими. Стоит согласиться с оценкой В. Терёхиной: «Борис Лапин был наиболее талантливым и последовательным выразителем мировосприятия и стиля московских экспрессионистов. Парадоксален был их путь — от выбора самоназвания, лишь отчасти соотносившегося с известным культурным феноменом, к серьезному постижению его эстетики на фоне глубокой романтической традиции и пристального внимания к немецкому экспрессионизму, к пониманию экспрессионизма как «выражения эпохи»5. Издательство «Московский Парнас» просуществовало всего пару лет, после нескольких изданных книг группа была распущена. Как отмечает М. Коренева, «при своем более чем скромном тираже, который практически остался не распроданным, и полном отсутствии какой бы то ни было реакции критики, этот сборник прошел почти незамеченным»6. К переводам из Гейма Б. Лапин больше не возвращался, а его переложение стихотворения «Дерево» было вновь напечатано только в 2003 г. в разделе дополнений к тому 1 Menschheitsdämmerung: Symphonie jüngster Dichtung / Hrsg. v. K. Pinthus. Berlin,1919. Московский Парнас. С. 58. 3 Наумова В.С. Поэзия немецкого экспрессионизма и её русская рецепция. С. 108. 4 Эту интерпретацию предлагает, например, немецкий исследователь К.Л. Шнайдер, см. его комментарии: Heym G. Das lyrische Werk. München, 1977. S. 635–636. 5 Терёхина В.Н. Экспрессионизм в русской литературе первой трети XX века. Генезис. Историко-культурный контекст. Поэтика: автореф. дис. ... д-ра филол. наук. М., 2006. С. 24. 6 Коренева М.Ю. Из истории восприятия немецкого экспрессионизма в России 1920-х гг. С. 314. 2 655 А.В. ЧЁРНЫЙ Гейма в серии «Литературные памятники»1. В 1920-е гг. открытие Гейма продолжилось в нескольких публикациях, вышедших как в советской, так и в эмигрантской печати. В Берлине в это время активно работал над переводами выдающийся русский литератор и прославленный шахматист Савелий Григорьевич Тартаковер (1887–1956). В изданной им в 1922 г. в издательстве «Мысль» небольшой «Антологии современной немецкой поэзии»2 он собрал свои переложения из немецких поэтов рубежа XIX–XX вв., попытавшись предложить собственную периодизацию и классификацию новой лирики: С. Тартаковер разделил ее на «Эпоху бури и натиска» (1880–1890), «Эпоху расцвета» (1890–1900) и «Эпоху сумерек» (1900–1910), «вот уже третий десяток лет повисших над немецкой литературой, теряющейся большей частью в болезненном экспрессионизме»3. Нетрудно предположить, что «сумеречной» метафорой переводчик обязан всё той же антологии Пинтуса, бывшей на тот момент самым тиражируемым сборником экспрессионистской поэзии. Свою переводческую стратегию С. Тартаковер излагает в романтическом ключе: «Главною задачей предлагаемых (не всегда дословных) переводов было передать мелодию, ритм, внутреннюю жизнь подлинника — другими словами, уловить в каждом произведении отблески современного Идеала Красоты»4. Георг Гейм не попал в первую антологию Тартаковера, но через год одно его стихотворение было включено переводчиком в новую книгу, посвященную на сей раз исключительно «сумеречному» периоду, — в хрестоматию «Певцы человеческого»5, первое издание, представившее русскоязычному читателю поэзию экспрессионизма в такой полноте и разнообразии. «Алфавитный указатель поэтов» с краткими биографиями, помещенный С. Тартаковером в качестве приложения, включает 37 имен и демонстрирует глубокую осведомленность составителя: кроме ставших впоследствии известными Готфрида Бенна, Франца Верфеля, Эрнста Толлера и других видных представителей этого направления, в сборник попали такие и поныне мало известные в России авторы, как Эрнст Бласс, Рене Шикеле 1 Гейм Г. Вечный день. Umbra vitae. Небесная трагедия. С. 231. Тартаковер С.Г. Антология современной немецкой поэзии. Берлин, 1922. 3 Там же. С. 5. 4 Там же. 5 Певцы человеческого: хрестоматия нем. экспрессионизма / пер. С. Тартаковера. Берлин, 1923. 2 656 ГЕОРГ ГЕЙМ В РОССИИ: СТО ЛЕТ ПЕРЕВОДОВ И ИССЛЕДОВАНИЙ и Оскар Лёрке. В их ряду краткая справка о Гейме выделяет его как провозвестника нового стиля: «Является в хронологическом отношении одним из первых немецких представителей мятежного порыва поэтической мысли»1. Посмертный сборник Гейма «Umbra vitae» удостоился в предисловии упрека в «устарелой форме стиха»2 (видимо, из-за приверженности поэта к рифмованному пятистопному ямбу), однако именно из этого издания С. Тартаковер выбрал для перевода заглавное стихотворение. Помещенное в центральном разделе «Человечество», оно, наряду с другими эсхатологическими текстами того времени, видимо, должно было привносить дополнительные штрихи к портрету исследуемой составителем переломной «сумеречной» эпохи. Русский текст демонстрирует типичные недостатки романтической концепции поэтического перевода как «соперничества» и поиска «современного Идеала Красоты» — С. Тартаковер решает пренебречь «устарелой формой стиха» и передает пятистопный ямб Гейма трехстопным дактилем, попутно заменяя и переписывая отдельные фрагменты текста. Так, первые строки знаменитого стихотворения «Die Menschen stehen vorwärts in den Straßen // Und sehen auf die großen Himmelszeichen»3 изменены почти до неузнаваемости: «Слышу земные набаты я, // Знаменья вижу небесные». В переложении не просто искажена первая строка, но и введено отсутствующее в оригинале первое лицо, что критически важно для Гейма, известного своей отстраненно-безличной поэтикой. Впоследствии работа текстологов позволила установить, что текст книги «Umbra vitae», которым пользовался С. Тартаковер, был подготовлен в спешке и с огромным количеством ошибок4; в частности, в цитируемом стихотворении по какой-то причине были пропущены третья и седьмая строфы, а название было взято издателями наследия поэта из другого, незавершенного, стихотворения5. Всё это не позволяет оценить работу Тартаковера как имеющую большую ценность, хотя значение его сборников для популяризации экспрессионистской 1 Там же. С. 116. Там же. С. 14. 3 Подстрочный перевод: «Люди стоят по улицам // И смотрят на великие небесные знамения». 4 См. подр.: Martens G. Zur literarischen Bedeutung der ersten Nachlass-Sammlung von Gedichten Georg Heyms // Heym G. Umbra vitae. Begleitheft. Stuttgart, 2009. S. 27–42. 5 Martens G. Inhaltsübersicht mit textkritischen Anmerkungen // Heym G. Umbra vitae. Begleitheft. S. 44. См. комментарий К.Л. Шнайдера: Heym G. Das lyrische Werk. S. 634. 2 657 А.В. ЧЁРНЫЙ лирики весьма существенно. В истории советского государства 1920-е годы были временем относительной открытости, когда эмигрантская литература почти беспрепятственно попадала к отечественному читателю. Сборники Тартаковера сохранились в фондах главных библиотек обеих российских столиц, и последующие переводчики Гейма, с большой степенью вероятности, были знакомы с опытами своего берлинского предшественника. В том же 1923 г. в советской России вышел сборник «Чужая лира»1, который составил коллега С. Тартаковера сразу на двух поприщах — плодовитый переводчик и талантливый шахматист Владимир Ильич Нейштадт (1898–1959). В предисловии он сообщает: «За истекший год у нас появилось немало статей, оригинальных и переводных, трактующих о поэтическом искусстве Германии. Но сама лирическая поэзия почти ещё не проникла к нам (это и побудило автора выпустить свой сборник)»2. Свою выборку В. Нейштадт называет случайной, основанной только на личных вкусах: 50 стихотворений 11 поэтов, три из которых («Бог города», «Демоны городов», «Моряки») принадлежат Гейму3. Переводчик бережно отнесся к исходному тексту, сохранив и размер, и схему рифмовки, в передаче образного ряда он довольно последовательно подчиняется авторскому замыслу. Если бы не ассонансы и рифмоиды («лоб/легло», «чад/ луча» и т.п.) вместо точных рифм (характерная черта русской поэзии 1920-х гг.), эти переводы вполне можно было бы считать удачными. Исключение составляют разве что «Моряки», в которых переводчик не вполне адекватно передал геймовский дольник. Можно доверять заявлению В. Нейштадта о том, что «<…> переводческие принципы автора позволяют ему ручаться за значительную близость к подлиннику; но именно принцип адекватности заставляет особенно внимательно относиться к различиям языковых, а тем самым, и поэтических систем. Пользуясь языком математики, должно сказать, что перевод не равен, а лишь подобен подлиннику. Автор никогда не забывал о художественной стороне перевода»4. По справедливому замечанию В. Наумовой, эта книга «создала совершенно иной поэтический образ немецкого экспрессионизма, поскольку переводчик, будучи филоло1 Нейштадт В.И. Чужая лира: переводы из одиннадцати современных немецких поэтов. М.; Пб., 1923. 2 Там же. С. 10. 3 Там же. С. 51–58. 4 Там же. С. 10. 658 ГЕОРГ ГЕЙМ В РОССИИ: СТО ЛЕТ ПЕРЕВОДОВ И ИССЛЕДОВАНИЙ гом, своей главной задачей видел воссоздание специфической, экспрессионистской структуры образа»1. Сборник «Чужая лира» был издан на фоне многочисленных сочувственных публикаций о положении в послевоенной Германии, появившихся в советской прессе в это время. Как отмечает М. Коренева, «всё, что попадало из современной Германии в Россию 1920-х годов, нередко атрибутировалось если не как революционное, то как молодое и новое, и, следовательно, экспрессионистское»2. Г. Ратгауз, в свою очередь, отмечал, что «Георг Гейм с его мощной, чрезвычайно наглядной поэтической образностью и точным, почти сейсмическим ощущением подземных толчков эпохи оказался одним из первых в обширной лирической плеяде немецких экспрессионистов, которые привлекали внимание в России. Ранние русские переводы Гейма неотделимы от контекста того времени, когда экспрессионизм переживал недолгий, но яркий расцвет своей славы в России»3. 1923 год ознаменовался выходом ещё одной примечательной книги, давно ставшей библиографической редкостью. В Смоленске издательство артели художников слова «Арена» выпустило монографию «Экспрессионизм в немецкой литературе»4, автором которой указан М.Н. Волчанецкий. Подробности биографии и даже полное имя этого исследователя неизвестны. По косвенным данным можно понять, что это бывший офицер, участник мировой войны и польской кампании (в списке опубликованных им работ — несколько книг по артиллерийскому делу этого периода), а также талантливый писатель и художник, оформивший несколько авангардных изданий и привлекший к работе над обложкой своей книги Василия Кандинского. В монографии М. Волчанецкий довольно последовательно, с многочисленными примерами из оригинальных текстов и свежих переводов, создает картину нового литературного явления. Основные положения работы включают: краткую предысторию и хронологию движения, его деление на левых и правых; позицию по отношению к предшественникам; мотив отчаяния как движущей эмоции новой поэтики; отношение экспрессионистов к мировой войне; связь их воззрений с восточной теософией и культурой; взаимосвязь новой лите1 Наумова В.С. Поэзия немецкого экспрессионизма и её русская рецепция. С. 35. Коренева М.Ю. Из истории восприятия немецкого экспрессионизма в России 1920-х гг. С. 320. 3 Ратгауз Г.И. Поэзия Георга Гейма в России. С. 380. 4 Волчанецкий М.Н. Экспрессионизм в немецкой литературе. Смоленск, 1923. 2 659 А.В. ЧЁРНЫЙ ратуры и современности, ее склонность к эскапизму и мистике, языковые и грамматические особенности; отношение экспрессионистов к революции и корни движения в романтизме предыдущего века. Работа написана с марксистских позиций, в ней непропорционально много внимания уделено классовым проблемам, в этом же ключе охарактеризован и Гейм: «В хмельном ещё 71-м годом воздухе раздался, пока одинокий, голос из среды самой буржуазии, призывавший к отрезвлению. Этот голос принадлежал Георгу Гейму и вещал близкое крушение великодержавного корабля. Поэту не пришлось дожить до осуществления своего пророчества — он утонул в 1912 году на катке (sic!. — А.Ч.). Но, как всегда в таких случаях, он сейчас один из наиболее читаемых теми, кто не слыхал его призыва несколько лет назад»1. Хотя обилие цитат и тщательность проработки говорят о глубоком интересе М. Волчанецкого к новому литературному явлению, финальные выводы автора всё же неутешительны для экспрессионизма и сейчас, спустя столетие, могут восприниматься как зловещее предвестие грядущей размолвки авангарда и советской государственной машины: «как романтизм, так и экспрессионизм <…> бесславно кончили в доме всеобщей мистической терпимости, в объятиях всемирной проститутки — обскурантизма»2. Важным источником сведений о немецком экспрессионизме стала серия публикаций в независимом журнале «Современный Запад», выходившем с осени 1922 г. под редакцией К. Чуковского и Е. Замятина. В основе издания лежала идея о «человеке будущего», и экспрессионизм хорошо в нее вписывался. Как отмечает Ф. Лаццарин, «в этом проекте отражается утопия Горького об „Интернационале духа“, затеянном литераторами и учеными из разных стран с целью пропагандировать в мире новейшие достижения науки и культуры вне зависимости от какого-либо политического направления»3. К сотрудничеству в журнале были привлечены авторы «Всемирной литературы». Материалы об экспрессионизме выходили нерегулярно, поначалу ограничиваясь критическими обзорами и рецензиями. В 1922–1924 гг. вышли отдельные стихотворения Вальтера 1 Там же. С. 12. Там же. С. 75. 3 Лаццарин Ф. Паневропейские беседы: эстетика «Современного Запада» (1922–1924) в контексте литературной журналистики Петрограда // Русская филология. 24. Тарту. 2013. С. 179. 2 660 ГЕОРГ ГЕЙМ В РОССИИ: СТО ЛЕТ ПЕРЕВОДОВ И ИССЛЕДОВАНИЙ Газенклевера1, Альфреда Лихтенштейна2, Якоба ван Годдиса3, и вскоре журнал был закрыт, но в последнем номере за 1924 г. успел выпустить небольшую коллекцию экспрессионистских текстов4: Вильгельм Клемм, Карл Оттен, Эрнст Толлер, Пауль Цех, Альфред Лихтенштейн, Эрнст Штадлер, Готфрид Бенн и другие авторы нашли место на страницах выпуска. В этом номере впервые было опубликовано стихотворение Гейма «Демоны городов»5, которое перевел Борис Леонидович Пастернак (1890–1960), в это время переживавший краткий период увлечения поэзией экспрессионистов. Как и В. Нейштадт, он часто заменяет в своей работе точные рифмы на рифмоиды, однако безукоризненное следование авторской фразе, точность передачи образного ряда, бережное отношение к ритму оригинала (вплоть до передачи сбоев мужской и женской рифмы) — всё это ставит перевод Пастернака в один ряд с лучшими образцами переводческого искусства. Г. Ратгауз справедливо отмечал, что «именно в переводах Гейма поэтический голос Пастернака как переводчика немецкой поэзии впервые прозвучал в полную силу»6. Впрочем, качество его работы не всегда оставалось ровным — возможно, потому, что Пастернак относился к экспрессионистам как к любопытным новинкам зарубежной лирики, не претендующим на статус будущей классики. Изданная «Современным Западом» коллекция экспрессионистских текстов вскоре была пополнена. Григорий Николаевич Петников (1894–1971), поэт-футурист и внимательный исследователь новой западной литературы, сумел в 1926 г. издать в Харькове антологию «Молодая Германия»7, состав которой отчасти повторяет последний номер закрытого журнала. По-видимому, именно сотрудничество с «Современным Западом» позволило Г. Петникову собрать для своей книги впечатляющую команду: Ф. Сологуб, Б. Пастернак, О. Мандельштам, С. Городецкий, В. Пяст, Р. Ивнев, А. Луначарский, М. Зенкевич, Д. Выгодский, Т. Чурилин, Н. Бруни и сам составитель 1 Газенклевер В. Убийцы сидят в опере / пер. В. Нейштадта // Современный Запад. 1922. Кн. 1. С. 15. 2 Лихтенштейн А. Летняя прохлада / пер. В. Нейштадта // Современный Запад. 1923. Кн. 3. С. 95. 3 Ходдис Я. Стихотворения / пер. Б. Пастернака // Современный Запад. 1924. Кн. 1. С. 3. 4 Современный Запад. 1924. Кн. 2. 5 Гейм Г. Демоны городов / пер. Б. Пастернака // Современный Запад. Кн. 2. С. 95–96. 6 Ратгауз Г.И. Поэзия Георга Гейма в России. С. 384. 7 Молодая Германия: антология современной немецкой поэзии. Харьков, 1926. 661 А.В. ЧЁРНЫЙ представили переводы из 36 авторов; некоторые из них до сих пор опубликованы на русском языке только в этой антологии. В числе избранных оказался и Гейм — с пятью стихотворениями, одно из которых, «Deine Wimpern, die langen…» («Ресницы твои длинные…»), дано в двух версиях: Ф. Сологуба и Г. Петникова1. Это зашифрованное любовное послание, написанное автором в июле 1911 г., в последний период его творчества, исполнено белым трехтактным дольником, отсылающим читателя к Гёте и Гёльдерлину; оно представляет нетривиальную задачу для переводчика, вынужденного передавать не только смысл, но и повисающие внутри коротких строк ритмические паузы. Трудно сказать, кто из двоих соперников справился с этим лучше. Тем же размером, но уже отчасти рифмованным, блестяще переведено Б. Пастернаком стихотворение «Mit den fahrenden Schiffen» («На судах быстроходных») — одна из многих вариаций темы мистического морского путешествия, появившихся в рукописях поэта под конец его жизни. В этом ряду обескураживающей творческой неудачей выглядит «Призрак войны» — так в переводе Б. Пастернака передано название стихотворения «Der Krieg I» из сборника «Umbra vitae», написанного под впечатлением Марокканского кризиса 1911 г. и позднее принесшего Гейму скандальную посмертную славу поэта-провидца, предсказавшего пробуждение инфернального бога войны. По-видимому, назвав его именно «Призраком войны», Б. Пастернак стремился сохранить мужской род главного персонажа. Первая строфа переведена им образцово, и до сих пор многочисленные версии этого популярного стихотворения вынуждены следовать за безошибочными поэтическими находками пастернаковского текста: Пробудился тот, что непробудно спал. Пробудясь, оставил сводчатый подвал. Вышел вон и стал, громадный, вдалеке. Заволокся дымом, месяц сжал в руке Aufgestanden ist er, welcher lange schlief, Aufgestanden unten aus Gewölben tief. In der Dämmrung steht er, groß und unerkannt, Und den Mond zerdrückt er in der schwarzen Hand2. 1 2 Там же. C. 160–171. Heym G. Dichtungen und Schriften. Bd. I. Hamburg u. München, 1964. S. 346. 662 ГЕОРГ ГЕЙМ В РОССИИ: СТО ЛЕТ ПЕРЕВОДОВ И ИССЛЕДОВАНИЙ Однако далее по тексту количество привнесенного переводчиком «от себя» резко нарастает. Более того, в русском тексте не хватает целых двух строф оригинала. Позднее было установлено, что шестая строфа по какой-то причине выпала из посмертного сборника 1912 г., и Б. Пастернак, конечно, не знал о ее существовании, но почему им пропущена седьмая строфа, опубликованная во всех редакциях этого произведения, остается загадкой. Это тем более досадно потому, что пастернаковский «Призрак войны» на долгие годы стал самым, если не единственным, тиражируемым стихотворением Гейма в советской печати — видимо, благодаря возможности протащить этот визионерский гимн насилию через цензуру как некий антивоенный манифест. Этот перевод переиздавался множество раз, порой ставя составителей в неудобное положение, как, например, в случае с томом «Зарубежная поэзия в переводах Б.Л. Пастернака» 1990 г., где переложения соседствовали с параллельным текстом, и наборщикам пришлось отбивать дополнительные абзацы между строфами перевода, чтобы хоть как-то выровнять оба текста по объему1. Вышеизложенное не позволяет нам согласиться с оценкой исследовательницы З. Чубраковой, которая посвятила разбору пастернаковского «Призрака войны» отдельную статью, где утверждает, что он «считается безусловной удачей»2 переводчика. Антология «Молодая Германия» Г. Петникова могла бы в то время послужить качественным путеводителем по экспрессионистской лирике. Подбор имен, переводческий коллектив, продуманный научный аппарат издания (в книге даны биографические справки и списки литературы по каждому автору) — всё это делало ее уникальным пособием для человека увлеченного. К сожалению, небольшой тираж и удаленность Харькова от центров культуры сыграли не меньшую роль в судьбе этой книги, чем нараставшее охлаждение советского культурного руководства к проявлениям революционного авангар1 Гейм Г. Призрак войны / пер. Б. Пастернака // Зарубежная поэзия в переводах Б.Л. Пастернака. М., 1990. C. 398–401. Тот же принцип повторен в 2001 г. при переиздании этого сборника. Только в одной двуязычной републикации пропущенная строфа явно показана в переводе и оговорена в примечании, см.: Поливанов К., Харер К. Забытые переводы Бориса Пастернака из поэзии немецкого экспрессионизма // Festschrift für Hans-Bernd Harder zum 60. Geburtstag. München, 1995. S. 368. 2 Чубракова З.А. Поэзия немецкого экспрессионизма в восприятии Б. Пастернака // Текст. Книга. Книгоиздание. 2012. № 2. С. 12. Позиция автора этого разбора тем более спорна, что в качестве источника оригинального текста ею использовался упомянутый выше сборник переводов Пастернака 1990 г. с параллельным текстом, где оригинал Гейма напечатан некорректно — с пропуском в целую строфу. 663 А.В. ЧЁРНЫЙ да во всех видах искусства. После отставки А. Луначарского (1929), покровительствовавшего авангарду, и Первого съезда советских писателей (1934), окончательно утвердившего соцреализм в качестве догмы, экспрессионизму не осталось места в отечественной печати. Последняя довоенная публикация Гейма на русском языке относится к 1935 г. и также принадлежит Г. Петникову. Ему удалось включить нескольких экспрессионистов в свой сборник переводов, посвященный поэзии Востока и Запада. К ранее изданному он прибавил свои версии стихотворений Гейма «Бог города» и «После битвы»1, но нужно признать, что рифмованный ямб стал для переводчика серьезным препятствием. Русский текст небрежно зарифмован, строки растянуты дополнительными стопами, а во втором случае рифмованный стих заменен белым. На этом освоение наследия Гейма в России прервалось, и надолго. 1966–1980: Под давлением идеологии Как отмечает исследователь Н.В. Пестова, «1930-е годы были отмечены острой критикой и преследованием экспрессионизма как идеологического и социального чужака и в Германии, и в СССР»2. В монографии «Случайный гость из готики» она приводит высказывание влиятельного марксистского философа Дьёрдя (Георга) Лукача, в 1929–1945 гг. проживавшего в эмиграции в СССР и выразившего, по сути, официальную позицию советской системы по отношению к этому течению в искусстве: оно было объявлено «художественной формой развитого империализма, легко встающей на службу фашистской демагогии»3. В чем заключалась «служба» экспрессионистов нацистскому режиму, у Лукача не уточняется, и это выглядит тем более странно, что на родине экспрессионизма в период Третьего рейха он не только не получил какой-либо поддержки, но и был объявлен «выродившимся искусством» (entartete Kunst). Очевидно, что решение об этом принималось на высшем уровне, т.к. устроителями акций по сожжению книг, глумливых выставок и распродаж «дегенеративных» картин выступали лично Геббельс и Геринг, а в записях застоль1 Петников Г.Н. Запад и Восток. Киев; Харьков, 1935. C. 84–87. Пестова Н. В. Случайный гость из готики: русский, австрийский и немецкий экспрессионизм. Екатеринбург, 2009. С. 70. 3 Лукач Г. Величие и падение экспрессионизма // Литературный критик. 1933. №2. С. 53. Цит. по: Пестова Н.В. Случайный гость из готики. С. 71. 2 664 ГЕОРГ ГЕЙМ В РОССИИ: СТО ЛЕТ ПЕРЕВОДОВ И ИССЛЕДОВАНИЙ ных бесед Гитлера, сохранившихся в передаче Г. Пикера, довольно часто упоминается одержимость фюрера борьбой с неакадемическим искусством1. С тридцатыми годами период запрета и замалчивания этого направления искусства не закончился. Только в послевоенное время, сначала в ФРГ, а затем и в СССР, начинаются попытки реабилитации экспрессионизма. Выход в 1960–1968 гг. четырех томов собрания сочинений Георга Гейма под редакцией К.Л. Шнайдера2 стал настоящим прорывом. Впервые научное сообщество получило в свое распоряжение критически подготовленный корпус текстов и обширные биографические материалы; по рукописям поэта были выправлены ошибки, допущенные в неряшливо изданных посмертных публикациях. В 1966 г. пала завеса молчания и в СССР. В условиях непродолжительной идеологической оттепели издательство «Наука» выпустило сборник статей, посвященный различным аспектам экспрессионистского искусства3, в целом охарактеризованного авторами критически. В том же году возобновилась и история Гейма в России. В серии «Мастера поэтического перевода» вышел сборник «Звёздное небо. Стихи зарубежных поэтов в переводе Бориса Пастернака»4, и хотя в предисловии Н. Любимова говорится лишь о классиках — Шекспире, Шелли, Байроне, Гёте и Петёфи, в книге всё же нашлось место и нескольким сенсационным для того времени «премьерам»: из французских поэтов в книгу вошел декадент и символист Верлен, а в немецком разделе компанию классику Гёте составили четверо экспрессионистов. Помимо вполне благонадежных социалистов Бехера и Верфеля в раздел вошли стихотворения «Небесная змея» ван Годдиса и «Призрак войны» Гейма5. Никакой биографической информации об авторах, кроме дат жизни, читателю не сообщалось. На протяжении еще двадцати лет после выхода этих публикаций Гейм появлялся в советской печати лишь изредка. Так, например, Грейнем Израилевич Ратгауз (1934–2011), замечательный переводчик, начинавший свой творческий путь в «Литературной газете» (1965–1967) и реферативном журнале «Современная художественная 1 См., напр.: Пикер Г. Застольные разговоры Гитлера. Смоленск, 1993. С. 124–127. Heym G. Dichtungen und Schriften. Gesamtausgabe. 4 Bde. / Hrsg. von K. L. Schneider. Hamburg u. München, 1960–1968. 3 Экспрессионизм: сб. ст. Драматургия. Живопись. Графика. Музыка. Кино. М., 1966. 4 Звёздное небо: стихи зарубежных поэтов в переводе Б. Пастернака. М., 1966. 5 Звёздное небо. С. 71–72. 2 665 А.В. ЧЁРНЫЙ литература за рубежом» (1967–1970), в 1974 г. смог издать двуязычную антологию «Золотое перо»1. В нее вошли переводы из почти пятидесяти поэтов, от классиков XVIII в. до авторов середины XX столетия, и по признанию известного переводчика Е. Витковского, «для брежневских времен антология представляла собой серьезную победу над цензурой: Лилиенкрон, Бенн, Георге чуть ли не впервые появились в советской книге»2. Гейм был представлен довольно удачными «Демонами городов» в переводе Пастернака3, о которых речь уже шла выше. Антиэстетический пафос этого стихотворения, безусловно чуждый канонам соцреализма, нуждался в некотором объяснении составителя, и в биографической справке о Гейме Г. Ратгауз пытается своеобразно обелить поэта в глазах советской цензуры, подчеркивая его революционные убеждения: «В грозных видениях его стихов города предстают как страшный и величественный символ обреченного мира; в них слышится предчувствие войны и социальных катастроф <…> Считал себя немецким якобинцем, в одной из новелл он прославляет восставших плебеев Парижа»4. Естественно, советскому читателю не полагалось знать, что революционные порывы «немецкого якобинца» были скорее смесью ницшеанской воли к власти, неоязыческой эсхатологии и не до конца сформулированного им культа чистоты крови5, нежели пламенным классовым порывом. Однако рецепт соуса, под которым стихи Гейма можно было протащить в печать через Главлит, похоже, был найден. Спустя два года в серии «Мастера поэтического перевода» вышли стихи немецких поэтов в переводах Льва Владимировича Гинзбурга (1921–1980)6, к тому времени признанного профессионала, и уже в предисловии М. Алигер был задан чёткий идеологический вектор этого издания: «переводчик в работе своей утверждает высокий дух, благородство и чуткую совесть немецкой поэзии. Она горячо опро1 Золотое перо: немецкая, австрийская и швейцарская поэзия в русских переводах. М., 1974. 2 Витковский Е.В. Грейнем Ратгауз // Век перевода: русский поэтический перевод XX-XXI веков. URL: http://www.vekperevoda.com/1930/rathaus.htm (дата обращения: 10.01.2020). 3 Золотое перо. C. 508–511. 4 Там же. С. 681. 5 Эклектичные взгляды Гейма отчасти нашли выражение в его незаконченном эссе «Опыт новой религии» («Versuch einer neuen Religion», 1909). См. русский перевод: Гейм Г. Морские города. М., 2011. С. 163–169. 6 Колесо фортуны: стихи немецких поэтов в переводе Льва Гинзбурга. М., 1976. 666 ГЕОРГ ГЕЙМ В РОССИИ: СТО ЛЕТ ПЕРЕВОДОВ И ИССЛЕДОВАНИЙ вергает фашизм, опровергает изнутри, издавна и навсегда»1. В числе «прогрессивных» авторов, которым была поручена политическая задача реабилитировать немецкую культуру, оказался и Гейм. Для перевода Л. Гинзбург выбрал стихотворение «Mit weißem Haar, in den verrufnen Orten…» («С седыми волосами, в местах отдалённых…»)2, которое в посмертном сборнике «Der Himmel Trauerspiel» («Небесная трагедия», 1913)3 и основанных на нем изданиях получило название «Rußland» («Россия»), в рукописи поэта отсутствующее4. Уже первые строки перевода показывают, насколько «Россия»5 Гинзбурга политически и реалистически заострена в сравнении с оригиналом: За Верхоянском, средь безлюдной мглы, На каторжные загнаны работы, Угрюмые, бредут седые роты, И день, и ночь гремят их кандалы. Mit weißem Haar, in den verrufnen Orten, Noch hinter Werchojansk, in öden Steppen, Da schmachten sie, die ihre Ketten schleppen Tagaus-tagein, die düsteren Kohorten. Если у Гейма шествие описано довольно отстранённо, как инфернальная вереница обезличенных существ, то Л. Гинзбург с самого начала делает картину отчетливо узнаваемой. Такие образы, как «каторжные», «рудники», «бараки», «караул» отсылают к пушкинскому посланию декабристам, к Достоевскому, к чеховскому «Острову Сахалину» и для русского читателя являются зримой исторической реальностью, а не далекой революционной экзотикой, как это было для Гейма, который следил за газетными сообщениями о русских террористах-революционерах и воображал их себе экстравагантными азиатскими безумцами6. Примечательно, что в этой и последующих советских публикациях стихотворения «Россия» под ним всегда ставилась дата написания, «март 1911 года» — видимо, для того, чтобы образы каторги не были истолкованы как двусмысленный намек на советские лагеря. Этот перевод Л. Гинзбурга был перепечатан год спустя в томе «Библиотеки всемирной литературы» вместе с «Призраком войны» Б. Пастернака и двумя работами Г. Ратгауза, по-видимому, 1 Алигер М. Предисловие // Колесо фортуны. С. 12. Heym G. Dichtungen und Schriften. Bd. I. S. 252. 3 Heym G. Der Himmel Trauerspiel: Gedichte aus dem Nachlaß // Heym G. Dichtungen. München, 1922. S. 135–200. 4 На это указывает К.Л. Шнайдер: Schneider K. L. Kommentar // Heym G. Das lyrische Werk. S. 619. 5 Колесо фортуны. C. 196. 6 См., напр., его неоконченную новеллу «Багров» по мотивам сообщений об убийстве Столыпина: Heym G. Dichtungen und Schriften. Bd. II. S. 151–156. 2 667 А.В. ЧЁРНЫЙ выполненными специально для этого издания1: «Холмы и поле за полем…» (в переводе опущено оригинальное название «Träumerei in Hellblau») и «С безлюдными кораблями…» (ранее был известен перевод Пастернака «На судах быстроходных...»). Оба эти стихотворения, переведенные Г. Ратгаузом довольно близко к оригиналу, позволили представить Гейма советскому читателю как самобытного лирического поэта, не ограничиваясь образом «бунтаря-якобинца». Впрочем, для доперестроечного периода это было скорее исключением. Во второй том антологии «Поэзия Европы» (1977) вновь включили только «Призрака войны»2. Тексты в книге сопровождались параллельными оригиналами, и редакторы нашли курьезный способ выровнять перевод Пастернака: они просто выбросили непереведенные строфы из текста Гейма, заменив их отточием. В 1979 г. в очередном авторском сборнике Л. Гинзбурга вновь появилась «Россия»3, а год спустя он же выступил составителем хрестоматии «Европа, век ХХ» и поместил в нее всё того же «Призрака войны». Георг Гейм, мечтавший в 1911 г. о титанических потрясениях, буквально призывавший войны и катастрофы на головы европейских обывателей, пожалуй, был бы немало удивлен, узнав, что его стихи будут опубликованы в книге с подзаголовком: «За мир и дружбу, свободу от угнетения и насилия, за счастье человека на Земле»4. Периоду 1960–1980-х гг. в кратком обзоре «Поэзия Георга Гейма в России» (2003) Г. Ратгауза отведено всего несколько строк, хотя, в целом, работы Б. Пастернака и Л. Гинзбурга охарактеризованы автором положительно5. Фрагментарность редких публикаций переводов из Гейма и странный, если не сказать нелепый, контекст, в котором они появлялись в советской печати в эти годы, разумеется, были обусловлены цензурным давлением. Профессионалам-германистам этот поэт и его место в немецкой культуре ХХ в. были хорошо известны, и освоение его наследия, казалось, только ждало своего часа. Однако эпоха перестройки и гласности принесла в этом отношении довольно противоречивые плоды. 1 Западноевропейская поэзия XX века. М., 1977. C. 200–203. Поэзия Европы. Т. 2. Вып. 1. М., 1977. C. 268–271. 3 Из немецкой поэзии, век Х — век ХХ: переводы Льва Гинзбурга. М., 1979. С. 390. 4 Европа, век ХХ: хрестоматия. М., 1980. C. 177–179. 5 Ратгауз Г.И. Поэзия Георга Гейма в России. С. 389. 2 668 ГЕОРГ ГЕЙМ В РОССИИ: СТО ЛЕТ ПЕРЕВОДОВ И ИССЛЕДОВАНИЙ 1986–1993: Вокруг не претворенного в жизнь проекта Готовность отечественной науки к освоению литературы экспрессионизма стала явной сразу же после смягчения идеологических ограничений. В 1986 г. Нина Сергеевна Павлова (р. 1932) составила для издательства «Радуга» хрестоматию, содержавшую тексты экспрессионистов на языке оригинала, дополненные биографическими справками и иллюстративным материалом1. К этому времени относится и возникновение идеи издания произведений Гейма в академической серии «Литературные памятники». На это, в частности, указывает Евгений Владимирович Витковский (р. 1950)2, который во второй половине 1980-х годов вел переводческий семинар в московском Центральном доме литераторов (ЦДЛ) и предложил его участникам использовать стихотворения Гейма в качестве учебного материала с перспективой публикации этих работ в предполагаемом сборнике под редакцией Н.С. Павловой. В числе тех, кто присоединился к работе над планировавшейся книгой, мы находим имена многих переводчиков, опубликовавших впоследствии подборки переложений из Гейма: И. Болычев, И. Белавин, А. Николаев, А. Прокопьев, А. Попов, Б. Скуратов и др. К их переводам мы ещё обратимся, пока лишь отметим, что все они следовали принципам не только смысловой точности, но и эквиритмии и эквилинеарности, т. е. построчного формального и смыслового соответствия перевода оригиналу, соблюдения которых последовательно требовал от участников семинара их наставник Е. Витковский. Некоторые из рабочих материалов проекта «Литературных памятников» увидели свет в конце 1980-х гг. Так, одним из важных этапов в истории освоения наследия Гейма в России стали «экспериментальные переводы» выдающегося филолога Михаила Леоновича Гаспарова (1935–2005). Над этим пограничным жанром, тяготеющим к верлибру, подстрочнику, конспекту и пересказу, он работал с конца 1980-х годов. В отличие от переложений из античных классиков, где М. Гаспаровым соблюдались все формальные требования передачи структуры исходного текста, к переводу произведений авторов более поздних периодов он подошел творчески, пытаясь в художественной форме донести до читателя смысл переводимых произведений, минуя 1 Экспрессионизм: литература и искусство. М., 1986. Евгений Витковский: «Мы, переводчики поэзии, побывали на положении дорогого винтажа». Интервью Антону Чёрному. URL: http://textura.club/my-perevodchiki-poezii/ (дата обращения: 10.01.2020). 2 669 А.В. ЧЁРНЫЙ их форму. В подобной манере на рубеже 1980–1990-х гг. в его переводах вышли самые разные авторы, на примере которых М. Гаспаров демонстрировал различные остроумные техники работы с исходным текстом: например, «Неистовый Роланд» Ариосто в его передаче выполнен ритмической прозой, разбитой на строки1, а «конспективные переводы» из Анри де Ренье2 дают лишь пересказ лирического сюжета, так что не вполне ясно, можно ли эти тексты подписывать именем автора оригинального текста. Обстоятельства, в которых М. Гаспаров начал работу над переводами из Гейма, в настоящее время можно установить довольно достоверно. В опубликованной переписке учёного с немецкой слависткой Марией-Луизой Ботт (р. 1954) есть прямые упоминания об этом проекте. Так, 6 февраля 1988 г. он сообщает своей собеседнице: «Я не имею права называть себя переводчиком с немецкого, я сам учусь языку на этих переводах — и, как Вы могли видеть, с большими ошибками. Поэтому я не выбираю пока авторов для себя, а пользуюсь теми, которых мне предлагают, но из каждого перевожу вдвое больше, чем от меня требуют — чтобы «войти» в писателя, почувствовать не только немецкий язык, но и «его» язык»3. И далее: «… так же “для пробы” я начал переводить и Г. Гейма, а теперь за первым его сборником буду переводить и второй (кажется, там поменьше покойников)»4. Промежуточным результатом этой работы стала подборка из 18 экспериментальных переводов М.Л. Гаспарова, опубликованная в 1989 г. в журнале «Иностранная литература»5. Это была самая объемная публикация произведений немецкого поэта на русском языке со времен антологии «Молодая Германия» под редакцией Г. Петникова (1926). Основному тексту предшествовала вдумчивая вступительная статья Н.C. Павловой6, вводившая читателя в незнакомый мир экспрессионистской лирики, а также краткое пояснение — «Два слова от переводчика», в котором Гаспаров попытался оправдать и объяснить избранный им метод передачи иноязычного стихотворного текста без передачи собственно стихотворной формы: «Гейм писал очень точ1 Ариосто Л. Неистовый Роланд / пер. М. Гаспарова. В 2 т. М., 1993. Гаспаров М. Л. Конспективные переводы: из Анри дe Ренье // Арион. 1994. №1. С. 78–82. 3 Гаспаров М.Л. «Читать меня подряд никому не интересно...»: письма М. Л. Гаспарова к Марии-Луизе Ботт, 1981–2004 гг. // НЛО. 2006. № 77. С. 151–152. 4 Там же. 5 Иностранная литература. 1989. № 2. С. 178–192. 6 Павлова Н.С. Георг Гейм // Иностранная литература. 1989. № 2. С. 178–179. 2 670 ГЕОРГ ГЕЙМ В РОССИИ: СТО ЛЕТ ПЕРЕВОДОВ И ИССЛЕДОВАНИЙ ными словами, и они требовали очень точного перевода. Мало того: он умел писать так, что его слова ощущались как сказанные впервые, свободные от ассоциаций долгого стихотворного употребления. Чтобы передать это, мне пришлось отбросить в его стихах метр и рифму: переводить его ямбы не размером подлинника, а свободным стихом»1. По словам переводчика, сделано это было, «чтобы читатель встретился с поэтом один на один, в его неповторимой индивидуальности»2. Однако подобная постановка задачи, по нашему мнению, таит в себе противоречие, так как сама форма произведения в значительной степени определяет индивидуальность авторской манеры. Позднее эти переложения Гаспарова станут предметом оживленной полемики в переводческом сообществе, и не в последнюю очередь потому, что под сомнение будет поставлен именно принцип их точного смыслового соответствия, казалось бы, лежавший в основе этого филологического эксперимента (подробнее этот вопрос разобран далее, в связи с изданием 2003 г.). Публикуя свой перевод в 1989 г., Гаспаров выразил надежду, что «когда-нибудь... он уступит место переводам Гейма, отлично сделанным размером подлинника»3. Возможно, это было намёком на готовящуюся книгу, так как вскоре подобные работы появились в печати. В антологию «Жилище славных муз» (М., 1989) вошло стихотворение Гейма «Тоска по Парижу»4 в прекрасном переводе Романа Михайловича Дубровкина (р. 1953), бережно сохранившего классический авторский ямб (к сожалению, с тех пор эта замечательная работа ни разу не переиздавалась). Рижский журнал «Родник» поместил переводы из Гейма5 и Тракля под общей редакцией Алексея Петровича Прокопьева (р. 1957), выходца из семинара Е. Витковского6, который в большом сопроводительном эссе осветил основные проблемы экспрессионизма как метода и большого стиля, основные вехи его развития, дал краткую характеристику публикуемым авторам. В его интер1 Гаспаров М.Л. Два слова от переводчика // Иностранная литература. 1989. № 2. С. 179. Там же. 3 Там же. 4 Жилище славных муз: Париж в литературных произведениях XII–XX вв. М., 1989. С. 428–430. 5 Родник. 1989. № 6. С. 31. 6 Е. Витковский в интервью 2019 г. называл А. Прокопьева одним из наиболее перспективных участников своих семинаров. См.: Евгений Витковский: «Мы, переводчики поэзии, побывали на положении дорогого винтажа». Интервью Антону Чёрному // textura. URL: http://textura.club/my-perevodchiki-poezii/ (дата обращения: 10.01.2020). 2 671 А.В. ЧЁРНЫЙ претации «творчество Гейма — замечательный пример поднятого на небывалую доселе высоту субъективизма <…> неистовство созидания, пожалуй, главное, что возвышает его над современниками-экспрессионистами»1. Работы Игоря Ивановича Болычева (р. 1961) и самого А. Прокопьева, напечатанные в «Роднике», можно отнести к лучшим образцам эквиритмических переводов из этого автора; в особенности построчно точна, и при этом музыкальна, классическая двухчастная «Офелия» в версии И. Болычева: Мышей летучих в дебрях камышей Встревожил ветер влажною рукой. И мокрокрылый темный рой мышей, Как дым, повис над черною рекой. Im dichten Röhricht steht der Wind. Er scheucht Wie eine Hand die Fledermäuse auf. Mit dunklem Fittich, von dem Wasser feucht Stehn sie wie Rauch im dunklen Wasserlauf2. Год спустя журнал «Литературная учёба» опубликовал большой блок переводов из Гейма, которые подготовили Г. Ратгауз и А. Попов3. Алексей Валерьевич Попов (р. 1959) также был одним из участников семинаров в ЦДЛ. Работы обоих переводчиков демонстрируют большое внимание к деталям, смысловую точность и внимательное отношение к форме оригинального текста. Г. Ратгауз предложил свои версии классических стихотворений «Бог города», «Длинные твои ресницы», «Смерть любящих», «Колумб»; А. Попов в «Морских городах» впервые представил читателю позднего Гейма — периода его экспериментов 1911 г. с неровными ритмами, этот перевод можно считать одним из лучших приближений к просодии автора, достигнутым без значительных смысловых потерь: На всех парусах вошли в эти гавани мы, В города, где сочится свет из морозной тьмы, Где сотни лестниц пустых, и каждая — как гора. Махали бревном горящим чёрные шкипера. Mit den segelnden Schiffen fuhren wir quer herein 1 Прокопьев А.П. Поэзия немецкого экспрессионизма // Родник. 1989. № 6. С. 28–29. Heym G. Dichtungen und Schriften. Bd. I. S. 160. 3 Литературная учеба. 1990. № 5. С. 186–192. 2 672 ГЕОРГ ГЕЙМ В РОССИИ: СТО ЛЕТ ПЕРЕВОДОВ И ИССЛЕДОВАНИЙ In die Städte voll Nacht und frierender Häfen Schein. Tausend Treppen leere hingen zum Meere breit, Dunkel die Schiffer schwangen den Feuerscheit1. Эта публикация в многотиражном всесоюзном издании, рассчитанном, в том числе, на учителей и студентов, вывела поэзию Гейма за пределы узкого круга ценителей зарубежной поэзии и носила отчётливо просветительский, ознакомительный характер. Вступительная статья «Предвестник будущего» написана в научно-популярном стиле и сконцентрирована вокруг мифа о Гейме как поэте-пророке. В ней Г. Ратгауз излагает основные вехи биографии поэта, сетуя на немногочисленность русских переводов, а в завершение анонсирует проект, который на тот момент, видимо, всё ещё стоял в планах издательства «Наука»: «Сейчас книга стихов Георга Гейма готовится к печати в серии «Литературные памятники»; для этого издания и выполнены предлагаемые читателю переводы»2. 1990 год также был отмечен выходом сборника «Сумерки человечества. Лирика немецкого экспрессионизма»3, в котором Виктор Леонидович Топоров (1946–2013), начинавший в 1970-е годы как переводчик с нидерландского и немецкого, собрал переводы из шестнадцати поэтов, включая объемные подборки из Георга Гейма, Георга Тракля, Августа Штрамма, Готфрида Бенна, Альберта Эренштейна и др.; большинство переложений в этой книге принадлежат самому составителю. В сопроводительной заметке справедливо отмечается, что «поэзия экспрессионизма, по существу, неизвестна советскому читателю»4. Пытаясь подчеркнуть очевидную новизну подобного издания, неназвавшиеся «составители»5 утверждают, что, кроме антологии «Чужая лира» В. Нейштадта (1923), других заметных изданий экспрессионистов на русском языке прежде не было, оставляя за скобками публикации 1920-х годов Б. Лапина, С. Тартаковера, Г. Петникова, исследования М. Волчанецкого и целую серию материалов в «Современном Западе», о которых шла речь в первой части 1 Heym G. Dichtungen und Schriften. Bd. I. S. 507. Ратгауз Г. И. Предвестник будущего // Литературная учеба. 1990. № 5. С. 187. 3 Сумерки человечества: лирика немецкого экспрессионизма. М., 1990. Несмотря на схожесть названий, эта книга не является переводом классической антологии К. Пинтуса «Die Menschheitsdämmerung» (Berlin, 1919). 4 От составителей // Сумерки человечества: лирика немецкого экспрессионизма. С. 261– 264. 5 Скорее всего, автором заметки был сам В. Топоров. 2 673 А.В. ЧЁРНЫЙ нашего обзора. Работы предшественников и коллег описаны в пренебрежительном тоне: переложения В. Нейштадта названы «скорее ознакомительными», публикации советского времени «скудными, эстетически эклектичными», проект издания в «Литературных памятниках» охарактеризован как «академический долгострой», составитель посчитал нужным подчеркнуть, что отказался печатать в сборнике экспериментальные переводы М. Гаспарова, предпочитая им поэтические переложения. Первопроходческий пафос выражен в этой заметке с безапелляционной прямотой, и его можно было бы разделить с воодушевлением, если бы не одно важное обстоятельство — удручающее качество помещенных в книге переводов В. Топорова. Главный изъян его работ не в формальной или смысловой неадекватности источнику (хотя и это тоже зачастую присутствует), а в тех не присущих немецкому тексту сниженных разговорных коннотациях, которые переводчик привносит в текст без явной причины. В качестве примера можно сравнить первую строку хрестоматийного «Der Gott der Stadt»1 в 14 различных переводах: Auf einem Häuserblocke sitzt er breit Он расселся на всех домах квартала Расселся на квартале целом он На кряж домов широким задом сел Он тяжко сел на кровле городской Расселся, придавив собой квартал Под ним квартал, раздавленный в пыли Расселся он на всех домах квартала Он восседает, оседлав квартал На зданиях расселся толстым задом Над скопищем домов он сел, тяжёл и злобен Расселся в ширину на весь квартал Могучим задом придавив квартал Над улицами он воссел на трон Прихлопнул крыши задницей своей (пер. М. Гаспарова) (пер. А. Николаева) (пер. В. Нейштадта) (пер. Г. Ратгауза) (пер. А. Чёрного) (пер. Б. Скуратова) (пер. Д. Вонави) (пер. И. Белавина) (пер. Е. Никитина) (пер. Г. Петникова) (пер. К. Матросова) (пер. А. Прокопьева) (пер. А. Исакова) (пер. В. Топорова) Как можно убедиться, основные семантические единицы текста («квартал» и «рассесться») у большинства переводчиков сохранены. Коннотации чаще проявляются в усилении образа («придавив», «раздавленный», «оседлал»), иногда переводчики добавляют некоторые значимые детали («кряж домов», «воссел на трон»), в отдельных случаях введена стилистически окрашенная лексема «зад», и только 1 Heym G. Dichtungen und Schriften. Bd. I. S. 192. 674 ГЕОРГ ГЕЙМ В РОССИИ: СТО ЛЕТ ПЕРЕВОДОВ И ИССЛЕДОВАНИЙ В. Топоров доводит отстраненный и в чем-то даже торжественный образ из стихотворения Гейма до какого-то циркового гротеска. Это можно было счесть случайной неудачей, но в сборнике «Сумерки человечества» площадная просторечная лексика с удручающей систематичностью возникает там, где ее у Гейма нет: «наяривал гигантский граммофон», «дурные начинают голосить», «везут науку на своей хребтине», «и ужас жабьей лапкой девку бьет»1. Удивительно наблюдать, как мертвенно статичные образы Гейма приобретают в переводе почти частушечную окраску: зловещее «Die Menschen stehen vorwärts in den Straßen» переведено как «Повысыпал на улицу народец»2. Позднее в своих мемуарах Топоров довольно резко высказывался о переводах своего старшего коллеги Л. Гинзбурга, утверждая, что тот «владел лишь одним шаблоном (ярче всего воплощенным в песнях вагантов и в ранней лирике Шиллера), но владел им с виртуозностью непревзойденной <…> Однако тот же самый шаблон (не владея другими) он прикладывал и к стихам, при переводе которых тот был уже не столь уместен. Или вовсе не органичен. Или попросту противопоказан»3. Работы Л. Гинзбурга не нуждаются в оправдании, а процитированный пассаж скорее можно отнести к переложениям самого автора мемуаров, который дебютировал как переводчик «Мужицкой пирушки» Х.А. Бредеро4, но впоследствии стал некритически воспроизводить найденный им удачный разговорный стиль на материале, совсем для этого не подходящем. Поэтому с большим сожалением приходится согласиться с заявлением составителя «Сумерек человечества»: «предлагаемый вашему вниманию сборник поэзии экспрессионизма не только первый в своем роде: он на годы останется и единственным»5. 1 Примеры из стихотворений: «Где только что шумели карусели…» (Сумерки человечества. С. 17), «Больничный барак» (С. 23), «Профессоры» (С. 19), «Демоны города» (С. 26). 2 Там же. С. 45. 3 Топоров В.Л. Жестяной барабан перевода // Постскриптум. СПб., 1996. Вып. 2. С. 309. 4 Бредеро Х.А. Мужицкая пирушка // Из поэзии Нидерландов XVII века. М., 1983. С. 121. Специалист по нидерландской поэзии И. Михайлова в своем обзоре сопоставляет этот перевод В. Топорова с исходным текстом как пример «явного провала», связанного с «пренебрежением текстом оригинала» (Михайлова И.М. Нидерландская литература порусски: два века истории // Схелтьенс В. Библиография нидерландской литературы на русском языке. СПб., 2003. С. 59–60). 5 От составителей // Сумерки человечества. С. 262. 675 А.В. ЧЁРНЫЙ Работа над «академическим долгостроем», по-видимому, продолжалась до самого конца 1991 г., отзываясь в периодике публикациями небольших подборок переводов. Альманах «Поэзия» в выпуске за 1991 г. напечатал несколько стихотворений и два эссе Гейма1; публикация была подготовлена А. Прокопьевым и предварялась небольшим вводным очерком, в котором дана попытка кратко очертить идейные истоки искусства экспрессионизма и выделить основные особенности поэтики Гейма: «неистовство созидания», «эстетика безóбразного», «утопическое переосмысление христианского понятия Страшного Суда»2. В этой подборке А. Попов предложил свою версию стихотворения «Россия» (более удачную, чем у Л. Гинзбурга); И. Болычев поместил стихотворение «Umbra vitae»; А. Прокопьев — три замечательных образца пейзажной лирики Гейма «Середина зимы», «Западный ветер», «Осенний сад»3. Эта публикация примечательна и тем, что в ней Гейм был впервые представлен читателю не только как поэт, но и как оригинальный эссеист. Важные для понимания его эстетической позиции манифесты «О гениях и государстве» и «Искаженные лица» до этого в печати не появлялись. Проект издания избранных произведений Гейма в серии «Литературные памятники» не успел воплотиться до того, как произошло крушение централизованной системы советского книгоиздания, однако в течение нескольких лет материалы несостоявшейся книги продолжали публиковаться: три стихотворения в переводах А. Прокопьева в 1992 г. напечатала «Независимая газета»4; тогда же в журнале «Звезда» в составе блока текстов немецких экспрессионистов вышли переводы из Гейма В. Микушевича и А. Пурина5; год спустя Г. Ратгауз обобщил свой опыт работы над этим автором в антологии «Германский Орфей»6, переиздав пять переводов, выходивших еще в советское время в различных сборниках; в конце 1990-х годов перепечатки материалов появились в коллекционном томе «Строфы 1 Гейм Г. Стихотворения, эссе / пер. А. Прокопьева, И. Болычева, А. Попова // Поэзия. Вып. 58. М., 1991. С. 238–243. 2 Прокопьев А.П. Неистовство созидания // Гейм Г. Стихотворения, эссе. С. 238. 3 Heym G. Mitte des Winters // Heym G. Dichtungen und Schriften. Bd. I. S. 438; Der Weststurm // Ibid. S. 64; Der herbstliche Garten // Ibid. S. 436. 4 Независимая газета. 1992. 7 октября. С. 7. 5 Звезда. 1992. № 8. С. 66–68. 6 Германский Орфей. М., 1993. C. 166–181. 676 ГЕОРГ ГЕЙМ В РОССИИ: СТО ЛЕТ ПЕРЕВОДОВ И ИССЛЕДОВАНИЙ века — 2»1 и малотиражном журнале «Антология мировой поэзии»2. 1993–1995: Первые отдельные издания Как уже отмечалось, итоги позднесоветского периода в истории освоения творчества Гейма оказались неоднозначными. Автор стал как предметом внимательного изучения для ряда талантливых молодых переводчиков, так и объектом спорных экспериментов М. Гаспарова, а также подручным материалом для небрежных переложений В. Топорова, вышедших на волне книжного бума эпохи гласности. Проект издания, задуманный Н.С. Павловой, вокруг которого объединили свои силы переводчики из семинара Е. Витковского, породил серию публикаций, не успевших обрести книжную форму в издательстве «Наука». Материалы этой незавершенной работы в 1990-е годы легли в основу двух первых отдельных изданий Гейма на русском языке. В 1993 г. А. Прокопьев, много сделавший за предшествующие годы для популяризации творчества Гейма, подготовил для московского издательства «Carte Blanche» небольшую книгу карманного формата — «Избранные стихотворения»3, составленную преимущественно из новых переводов, выполненных его коллегами и им самим. Это первое в истории отдельное русское издание Гейма; его состав позволяет оценить примерный план, по которому должен был располагаться материал в академическом томе: первым идет раздел переводов из книги «Вечный день» (сделано из нее около половины), затем в хронологическом порядке расположены произведения 1910–1912 гг. с приложением эссе «Гримаса». Этот принцип в общих чертах повторяет логику издания «Das lyrische Werk» («Лирические произведения»)4 под редакцией К.Л. Шнайдера и отвечает устоявшейся в немецкой филологии эдиционной практике, когда выделяются лишь прижизненные сборники. Судя по тому, что в «Избранные стихотворения» 1 Гейм Г. Стихотворения / пер. И. Болычева, Б. Пастернака, А. Прокопьева, В. Микушевича, Г. Ратгауза // Строфы века — 2: антология мировой поэзии в русских переводах XX века. М., 1998. C. 196–197; 780–781; 825; 1076–1077; 1086–1087. 2 Гейм Г. Стихотворения / пер. А. Прокопьева, М. Гаспарова // Антология мировой поэзии. 1999. № 9. С. 89–104. 3 Гейм Г. Избранные стихотворения. М., 1993. 4 Heym G. Das lyrische Werk. München, 1977. В этом издании, организованном строго хронологически, книга «Der ewige Tag» не выделена композиционно, но в конце помещен указатель, позволяющий воссоздать и прочесть ее состав согласно замыслу автора. 677 А.В. ЧЁРНЫЙ вошли некоторые незавершенные произведения и черновые наброски, остается только догадываться, насколько масштабным могло бы быть издание в «Литературных памятниках», если бы этот замысел был воплощён. В отборе переводов А. Прокопьев проявил большое внимание к деталям и известную степень придирчивости. Так, например, удачные «Демоны городов» Б. Пастернака вошли в книгу, а его же «Призрак войны» заслуженно остался за ее пределами, несмотря на то, что замены для перевода хрестоматийного стихотворения «Der Krieg I» у составителя не нашлось; из переложений В. Топорова выбраны наиболее приемлемые по стилю. Эта книга — единственное издание, в котором в такой полноте представлены замечательные работы А. Попова, примерно в это время оставившего занятия переводом. Одна из работ, «Летучий голландец»1, принадлежит наставнику молодых переводчиков Е. Витковскому и может служить моделью для понимания его переводческой стратегии: Как молниями, полон океан Печалью чёрной. Из бурлящей мглы Вскипают с юга тёмные валы; Как исполин, рыдает ураган. Wie Feuerregen füllt den Ozean Der schwarze Gram. Die großen Wogen türmt Der Südwind auf, der in die Segel stürmt, Die schwarz und riesig flattern im Orkan 2. Сравнение показывает, что перевод сохраняет почти все основные семантические единицы, и всё это при соблюдении принципа формального соответствия: русский текст повторяет пятистопный ямб и систему сплошной мужской рифмовки строфы, анжамбман расположен на той же позиции, что и у автора. Отличительной особенностью переводов Е. Витковского являются богатые рифмы с предударной опорной согласной, значительно улучшающие мелодику текста («пустотой/сухостой», «веков/висков», «перестал/металл» и т.п.). Следствием финансовых ограничений, по-видимому, стал не только небольшой тираж и довольно аскетичное полиграфическое исполнение «Избранных стихотворений», но и почти полное отсутствие научного аппарата. На обороте титула дана краткая аннотация, а пре1 2 Гейм Г. Избранные стихотворения. С. 18–20. Heym G. Dichtungen und Schriften. Bd. I. S. 201. 678 ГЕОРГ ГЕЙМ В РОССИИ: СТО ЛЕТ ПЕРЕВОДОВ И ИССЛЕДОВАНИЙ дисловие содержит лишь самые сжатые сведения. В кратком обзоре предшествующих переводов А. Прокопьев вступает в заочную полемику с составителем «Сумерек человечества», указывая на ошибки и пробелы в его послесловии; он вынужден с сожалением констатировать: «Я глубоко убежден, что поэты такого масштаба, как Георг Гейм, должны быть изданы на русском языке полностью. Но это пока остается делом достаточно отдаленного будущего»1. Второе отдельное книжное издание, в которое вошли переводы из Тракля и Гейма2, выпустил небольшим тиражом в 1996 г. Александр Аронович Николаев (1948–2003), филолог-стиховед, семиотик и историк культуры. В 1986–1987 гг. А. Николаев был участником семинаров А. Карельского и Е. Витковского, тогда же, по его собственному признанию, в основном, сложился корпус его переводов из «двух Георгов»3. В некрологе 2003 г., подписанном, в том числе, М. Гаспаровым и Г. Ратгаузом, отмечено, что «Александр Аронович принимал активное участие в составлении сочинений Г. Гейма в серии „Литературные памятники“, в разыскании труднодоступных переводов русских поэтов 1920-х годов»4. Основное внимание в двухчастной книге А. Николаева уделено Траклю, однако и Гейм представлен достаточно объемно: 35 стихотворений, опубликованных здесь, — первый на русском языке опыт публикации стилистически цельного моноперевода этого автора. Свое понимание поэтики Гейма переводчик дал во введении к примечаниям: «Так же, как и Тракль, он соединил лучшие свойства немецкого литературного языка классической поры и смелое новаторство языковой формы <...> Свойственное юношескому возрасту отсутствие изощренной душевной пластики способствовало созданию лирических произведений, отличающихся определенной эпичностью и монументальностью образов, предвосхищающих графику военных лет»5. Переводы А. Николаева уступают работам предшественников, они не настолько мелодичны, как версии А. Попова, не столь экспрес1 Гейм Г. Избранные стихотворения. С. 3. Тракль Г. Песня закатной страны. Гейм Г. Umbra vitae / пер. А. Николаева. М., 1995. 3 Николаев А.А. Георг Гейм: примечания // Тракль Г. Песня закатной страны. Гейм Г. Umbra vitae. С. 136. 4 Цит. по: Александр Николаев (1948–2003): биографическая справка // Общество Георга Гейма. URL: http://georgheym.org/translators/nikolaev/ (дата обращения: 10.01.2020). 5 Тракль Г. Песня закатной страны. Гейм Г. Umbra vitae. С. 135–136. 2 679 А.В. ЧЁРНЫЙ сивны, как тексты А. Прокопьева, богатство и точность рифмы в них порой оставляют желать лучшего, но все же им свойственно достаточно точное сохранение структуры и опорных смысловых элементов оригинала. Особенно удались переводчику образцы геймовской Wasserleichenpoesie1: В рассветной мгле черны, как шлак, суда, И мачты, как горелый бор, торчат. На сгнивших складов бесконечный ряд Таращит мёртвые глаза вода2 Die Masten ragen an dem grauen Wall Wie ein verbrannter Wald ins frühe Rot, So schwarz wie Schlacke. Wo das Wasser tot Zu Speichern stiert, die morsch und im Verfall 3. Для перевода выбраны стихотворения из разных периодов творчества Гейма: помимо непременных «Офелии», «Бога города», «Спящего в лесу» читателю предлагалось определенное количество премьер, ранее не выходивших на русском языке: «Захлопывают книги времена...», «Будь ты проклят, бог...», «Гина»4 и др. Оба издания 1990-х гг. стали библиографической редкостью. Ограниченные тиражи и общая неразбериха в системе книгопродажи сделали их доступными только для столичной публики. Лишь в 2015 г., с разрешения наследников, переводы А. Николаева были оцифрованы и обнародованы во Всемирной сети5, а «Избранные стихотворения» с 1993 г. по сей день существуют только в малодоступной бумажной версии, тираж которой, по признанию А. Прокопьева, был распродан за первые два месяца6. Очевидно, что группа энтузиастов, 1 Термин «Wasserleichenpoesie» (поэзия об утопленниках) традиционно относят к произведениям немецкого экспрессионизма, возникшим под влиянием «Офелии» А. Рембо. См.: Blume B. Das ertrunkene Mädchen: Rimbauds Ophélie und die deutsche Literatur // Germanisch-Romanische Monatsschrift. 1954. N 4. S. 108–119. 2 Гейм Г. Мёртвая в воде // Тракль Г. Песня закатной страны. Гейм Г. Umbra vitae. С. 80. 3 Heym G. Dichtungen und Schriften. Bd. I. S. 117. 4 Heym G Die Zeiten schlagen ihre Bücher zu... // Heym G. Dichtungen und Schriften. Bd. I. S. 12; Ich verfluche dich, Gott… // Ibid. S. 18; Gina // Ibid. S. 193. 5 Гейм Г. Избранные стихотворения / пер. А. Николаева // Общество Георга Гейма. URL: http://georgheym.org/heym/nikolaev (дата обращения: 10.01.2020). 6 «Всё — перевод, и даже чемпионат Бундеслиги»: интервью с А. Прокопьевым; беседовала Е. Калашникова // Русский журнал. 27 Марта 2002. URL: http://old.russ.ru/krug/20020327_ kalash.html (дата обращения: 10.01.2020). 680 ГЕОРГ ГЕЙМ В РОССИИ: СТО ЛЕТ ПЕРЕВОДОВ И ИССЛЕДОВАНИЙ взявшаяся за перевод корпуса стихотворений Гейма в конце 1980-х годов, рассчитывала на совсем другой результат. Отчасти поэтому после выхода этих двух сборников интерес к Гейму заметно угас, и затишье продлилось почти десять лет. Это тем более досадно, что к тому времени идеологические запреты в книгоиздании и филологической науке были окончательно сняты. В восьмом томе академической «Истории всемирной литературы» (1994) некогда запретное направление было официально вписано в литературный канон, где Гейму отведена роль автора, в чьем «поэтическом творчестве уже создан был язык экспрессионизма»1. С конца 1990-х гг. начали выходить научные труды Натальи Васильевны Пестовой (р. 1958), которая в десятках своих статей и диссертационном исследовании «Лирика немецкого экспрессионизма: профили чужести» (1999)2 заложила основы современного российского экспрессионизмоведения. Одной из первых она обратила внимание на то, что стиль Гейма не может быть сведен к схематично понятым канонам экспрессионизма, а освоение философии Ницше было для поэта скорее интуитивным увлечением, чем серьезной работой3. 2003–2007: Спорный литературный памятник На рубеже ХХ–XXI вв. интерес российской науки к экспрессионизму, и Гейму в частности, только возрастал: в переводе с французского была напечатана «Энциклопедия экспрессионизма» Л. Ришара, включавшая краткую справку о Гейме4; Н. Пестова выпустила монографии «Немецкий литературный экспрессионизм»5 и «Случайный гость из готики», где это направление впервые было рассмотрено параллельно на русском, австрийском и немецком материале6; Е. Фетисов предложил свою интерпретацию взаимовлияний Гейма и Бенна7. На этом фоне в издательстве «Наука» был возобновлен проект издания сочинений поэта в серии «Литературные памятники». 1 Павлова Н.С., Юрьева Л. М. Экспрессионизм // История всемирной литературы. М., 1994. Т. 8. С. 335. 2 Пестова Н.В. Лирика немецкого экспрессионизма: профили чужести. Екатеринбург, 1999. 3 Там же. С. 34–35, 95–96. 4 Ришар Л. Георг Гейм // Ришар Л. Энциклопедия экспрессионизма. М., 2003. С. 193–194. 5 Пестова Н.В. Немецкий литературный экспрессионизм. Екатеринбург, 2004. 6 Пестова Н.В. Случайный гость из готики. Екатеринбург, 2009. 7 Фетисов Е.С. Лирика Готфрида Бенна и Георга Гейма 10-х гг. ХХ века // Вестник СанктПетербургского ун-та. История, языкознание, литературоведение. 2001. Вып. 2. С. 94–102. 681 А.В. ЧЁРНЫЙ Академическое собрание стихотворений должно было подвести итоги освоения творчества Гейма в России, и его научный аппарат вполне отвечал этой задаче: раздел приложений открывает большая статья Н. Павловой «Поэтика Гейма»1 — первое в отечественной науке комплексное исследование творческого метода поэта; А. Маркин с опорой на многочисленные источники подробно излагает историю появления единственного прижизненного сборника поэта2; Г. Ратгауз подготовил для книги краткий обзор «Поэзия Георга Гейма в России»3, дополнив его материалами к библиографии выявленных переводов, также первопроходческой работой4; примечания А. Маркина к основному корпусу тома демонстрируют глубокое понимание предмета, детальную проработку каждого текста с привлечением биографической и исследовательской литературы. Издание впервые в отечественной практике сделало Гейма предметом столь тщательной научной проработки. Тем более серьезным разочарованием стало то, для чего это издание, собственно, и было задумано, — основной корпус переводов. Спустя пятнадцать лет было непросто заново собрать команду переводчиков, начинавших в конце 1980-х годов эту работу, и в качестве основы книги составители использовали экспериментальные переводы М. Гаспарова, а весь предыдущий почти столетний опыт перевода разместили в разделе дополнений. Первое, что обращает на себя внимание, — трехчастная композиция тома, повторяющая структуру сборника «Dichtungen», вышедшего к десятилетию со дня смерти поэта в 1922 г.5, которым, по-видимому, и пользовался М. Гаспаров при переводе в 1987–1988 гг.: он воспроизводит прижизненную книгу «Вечный день» («Der ewige Tag», 1911), сборник стихотворений «Umbra vitae»6, составленный друзьями поэта для издательства Э. Ровольта, и посмертное собрание «Небесная трагедия», никогда не выходившее отдельной книгой и, собственно, впервые опубликованное в качестве дополнительного раздела именно 1 Павлова Н.С. Поэтика Гейма // Гейм Г. Вечный день. Umbra vitae. Небесная трагедия. С. 293–354. 2 Маркин А.В. О книге «Вечный день» // Гейм Г. Вечный день. Umbra vitae. Небесная трагедия. С. 355–378. 3 Ратгауз Г. И. Поэзия Георга Гейма в России // Гейм Г. Вечный день. Umbra vitae. Небесная трагедия. С. 379–391. 4 Материалы к библиографии русских переводов Георга Гейма // Гейм Г. Вечный день. Umbra vitae. Небесная трагедия. С. 496–500. 5 Heym, G. Dichtungen / K. Pinthus und E. Loewenson. München, 1922. 6 Heym G. Umbra vitae: Nachgelassene Gedichte. München, 1912. 682 ГЕОРГ ГЕЙМ В РОССИИ: СТО ЛЕТ ПЕРЕВОДОВ И ИССЛЕДОВАНИЙ в сборнике «Dichtungen»1. Если «Вечный день» готовился самим автором, и, как показывает опубликованная обширная переписка Гейма с Э. Ровольтом2, каждая деталь в нем тщательно им контролировалась, то текст двух последних книг не только никогда не был авторизован, но и, как показали исследования немецких текстологов3, зачастую противоречил сохранившимся рукописям поэта. Известно, что Гейм собирался назвать свою следующую книгу «Umbra vitae», под таким названием вышло посмертное собрание, позднее переизданное с гравюрами Э. Л. Кирхнера4. Этот Gesamtkunstwerk стал книжным памятником эпохи экспрессионизма, в этом качестве он был несколько раз переиздан факсимиле5 со всеми ошибками и недочетами, допущенными друзьями поэта. Г. Мартенс, подробно изучавший историю возникновения «Umbra vitae», объясняет многочисленные расхождения и лакуны спешкой, в которой Э. Лёвенсон, Д. Баумгардт, В. С. Гутман и Р. Йенцш готовили его к печати6. Если книга «Umbra vitae» хотя бы в виде названия существовала в планах поэта, то такой книги, как «Небесная трагедия», Гейм никогда не задумывал, и со стороны редакторов серии, где обычно публикуются исторически сложившиеся или авторизованные памятники словесности, было довольно рискованным шагом брать за основу тома издание, чья текстологическая несостоятельность и ничем не подкрепленная композиция давно стали предметом критики западной филологии. В этом свете не очень логичным выглядит утверждение М. Гаспарова, где он, в обоснование своей переводческой стратегии, настаивает, что «Гейм писал очень точными словами, и они требовали очень точного перевода»7. Верлибрические переложения, кажется, предполагали, что именно в них воля автора, его творческая индивидуальность будут раскрыты 1 Heym G. Der Himmel Trauerspiel: Gedichte aus dem Nachlaß // Heym G. Dichtungen. S. 137– 201. 2 Heym G. Dichtungen und Schriften. Bd. III. S. 224–288. 3 Die ersten Ausgaben der Lyrik. Ihre Entstehung und ihre textkritische Bedeutung // Heym G. Gedichte 1910–1912: historisch-kritische Ausgabe aller Texte in genetischer Darstellung. Tübingen, 1993. S. 13–44. 4 Heym G. Umbra vitae. Nachgelassene Gedichte. München, 1924. 5 См., например, последнее переиздание с сопроводительными исследованиями А. БелубекХаммер и Г. Мартенса: Heym G. Umbra vitae: Nachgelassene Gedichte. Reprint der Ausgabe im Kurt Wolff Verlag, München, 1924. Stuttgart, 2009. 6 Martens G. Zur literarischen Bedeutung von «Umbra vitae» // Heym G. Umbra vitae: Begleitheft. Stuttgart, 2009. S. 39–42. 7 Гаспаров М. Л. От переводчика // Гейм Г. Вечный день. Umbra vitae. Небесная трагедия. С. 392. 683 А.В. ЧЁРНЫЙ в наибольшем приближении к истине, но почему-то выполнены они были с той версии текстов Гейма, которые никак нельзя признать авторскими. Противоречит принципу точности и еще одна спорная аксиома переводчика: «Со стихотворной формой он (Гейм. — А.Ч.) почти не экспериментировал, она была для него нейтральна»1. М. Гаспаров, автор монографии «Метр и смысл»2, многое сделавший для обоснования взаимосвязи формы и содержания литературных произведений, почему-то именно для Гейма допустил исключение. Впрочем, от принципа точности передачи смысла переводчик отклоняется не только в вопросе формы. Даже такая важная часть текста, как название произведения, зачастую переведена им ассоциативно: «Мертвецкий край» («Die Heimat der Toten»), «Успокоение» («Die Ruhigen»), «Самый длинный день» («Sonnwendtag»). Последнее из перечисленных стихотворений — показательный пример текстологической путаницы. Дело в том, что «День солнцеворота» был включен Геймом в книгу в последний момент, но при переиздании в 1912 и 1922 гг. Э. Ровольт почему-то исключил из «Вечного дня» этот текст, в сборнике «Dichtungen» он также отсутствует. Следовательно, при подготовке «Литературных памятников» был восстановлен изначальный порядок текстов, по прижизненному изданию; на это указывает и ремарка Н. Павловой в «Обосновании текста»3. Но для сверки текста, скорее всего, использовался первый том собрания сочинений 1964 г., а не прижизненное издание, так как в переводе М. Гаспарова воспроизведена грубая ошибка наборщика, допущенная в 1964 г., когда несколько строф в стихотворении «Die Heimat der Toten» были перепутаны местами: фрагменты первой и второй части были перемешаны между собой, строфы I, 7–12 оказались помещенными после строфы II, 44. Ошибка была признана и исправлена составителем собрания К. Л. Шнайдером только спустя 13 лет в сборнике «Das lyrische Werk» (1977)5, но успела перекочевать в массовые издания и встречается в немецкоязычном интернете и книгах до сих пор. Если у составителей возникли подобные проблемы с книгой 1 Там же. Гаспаров М. Л. Метр и смысл: об одном из механизмов культурной памяти. М., 1999. В книге раскрываются смысловые ассоциации, связанные со стихотворными размерами; прослеживаются традиции русской поэзии от XVIII в. до последних советских и постсоветских десятилетий. 3 Гейм Г. Вечный день. Umbra vitae. Небесная трагедия. С. 394. 4 Heym G. Dichtungen und Schriften. Bd. I. S. 208–211. 5 См. его комментарий: Heym G. Das lyrische Werk. München, 1977. S. 615. 2 684 ГЕОРГ ГЕЙМ В РОССИИ: СТО ЛЕТ ПЕРЕВОДОВ И ИССЛЕДОВАНИЙ «Вечный день», чей дефинитивный текст может быть достоверно установлен, то в двух других частях, содержащих тексты неоконченные и произвольно скомпонованные распорядителями наследия поэта, мы находим настоящие текстологические ребусы, не поддающиеся рациональному объяснению. Примером может служить перевод наброска «Морские города»1, выполненный М. Гаспаровым рифмованным верлибром, отдаленно напоминающим исходный ритм: Под зыбким отраженьем ночной звезды В море простирались серебряные сады. Огромные рыбы с золотой чешуёй Яркими плавниками скользили под водой. [Die Gärten der Meere mit silbernen Straßen gefüllt Dehnten sich (unl. Wort) unter der Sterne Bild Und die riesigen Fische gingen im goldenen Kleid Mit blitzenden Speeren über die Wasser weit.] Неточность перевода слова «Speeren» («копья») является здесь не главной проблемой. Эта цитата из второй строфы стихотворения приведена нами в оригинале вместе с текстологическими пометами, которыми она сопровождается в собрании сочинений 1964 г. и позднейших авторитетных переизданиях2. Квадратные скобки обозначают, что строфа была вычеркнута автором из текста, а во второй строке отмечено «неразборчивое слово» (unleserliches Wort). Ни одно из этих уточнений не нашло отражения ни в основном тексте «Литературных памятников», ни в примечаниях. А. Попов, переводивший этот текст ранее, например, пропустил вычеркнутую строфу, оставив тот вариант, в котором стихотворение вышло в сборнике «Umbra vitae»3. Но в случае с версией М. Гаспарова читатель получает якобы завершенное произведение, которое таковым не является. Подобные примеры рассыпаны по всей книге. Конечно, в примечаниях А. Маркина несколько раз оговаривается, что публикуемые тексты искажены, сокращены и порой перепутаны вопреки воле автора4, но в таком случае возникает резонный вопрос: зачем нужно было брать за основу академического издания неавторизованный и, прямо скажем, скомпрометированный свод текстов? 1 Гейм Г. Вечный день. Umbra vitae. Небесная трагедия. С. 104. Heym G. Dichtungen und Schriften. Bd. I. S. 507; Heym G. Das lyrische Werk. S. 507. 3 Гейм Г. Избранные стихотворения. С. 54. 4 См., например: Гейм Г. Вечный день. Umbra vitae. Небесная трагедия. С. 446. 2 685 А.В. ЧЁРНЫЙ Уже на этапе подготовки издания многие из тех, кто участвовал в предыдущем незавершенном проекте, высказались критически о концепции нового «литпамятника», в котором труд целой команды профессионалов, по сути, был дезавуирован и сведен до уровня дополнения к одной авторской работе. Один из прежних инициаторов и активных участников проекта А. Прокопьев в интервью вскоре после выхода тома высказал свое отношение довольно прямо: «грамотное выполнение перевода не обеспечивает того, чтобы на другом языке возникло действительно стихотворение. Однако нелепо делать из этого вывод, что теперь все нужно переводить прозой, как часто практикуют на Западе. Иногда это уместно и полезно для читателя. Как в случае с античной поэзией в переводах глубоко мной уважаемого Михаила Леоновича Гаспарова. Но когда он таким же способом переводит Георга Гейма, точности даже в передаче простого смысла сказанного добиться не удается, а ведь ради точности грамматический перевод вроде бы и делается. Я сознательно отозвал свои переводы из Приложения в книге стихов Гейма, вышедшей в 2002 (Так в тексте. — А.Ч.) в «Литературных Памятниках», с одной только целью — чтобы у меня оставалось моральное право критически высказываться на сей счет. Надеюсь, Михаил Леонович не обижается на меня»1. По признанию Е. Витковского, он также не разрешил перепечатать в этой книге своего «Летучего голландца»: «Свои переводы я делал для книжки Прокопьева. Михаил Леонович великий человек, но ведь очевидно, что работа неудачная. Сам он всё говорил, что она экспериментальная»2. Таким образом, издание, призванное закрыть существенный пробел в русском переводческом искусстве, в итоге только сделало ситуацию ещё более непростой. Проект большого академического Гейма был закрыт, но совсем не так, как это планировалось. Качественный научный аппарат издания, безусловно, ещё послужит источником знаний для многих поколений читателей, но проблема запутанной истории рукописей поэта, их позднейших искажений и переделок вместе с формальным несоответствием перевода оригиналу поставила под 1 «Всё — перевод, и даже чемпионат Бундеслиги»: интервью с А. Прокопьевым; беседовала Е. Калашникова // Русский журнал. 27 Марта 2002. URL: http://old.russ.ru/krug/20020327_ kalash.html (дата обращения: 10.01.2020). 2 Евгений Витковский: «Мы, переводчики поэзии, побывали на положении дорогого винтажа». Интервью Антону Чёрному. URL: http://textura.club/my-perevodchiki-poezii/ (дата обращения: 10.01.2020). 686 ГЕОРГ ГЕЙМ В РОССИИ: СТО ЛЕТ ПЕРЕВОДОВ И ИССЛЕДОВАНИЙ вопрос саму возможность авторизовать это собрание — как произведение Георга Гейма, а не эксперимент по мотивам его наследия. Выпуск этого тома на какое-то время вызвал ответную реакцию. Р. Дубровкин опубликовал в журнале «Крещатик» подборку из пяти стихотворений («Printemps», «Спящие», «Середина зимы», «Берлин I», «Umbra vitae»)1. Во втором выпуске антологии «Век перевода» появились работы А. Прокопьева2, в их числе впервые на русском языке был опубликован цикл «Чёрные видения» («Schwarze Visionen»). В «Независимом психиатрическом журнале» в связи с юбилеем Артура Кронфельда (1886–1941), коллеги Гейма по берлинскому «Новому клубу» и впоследствии выдающегося психотерапевта, была помещена подборка, включившая перепечатку переводов Л. Гинзбурга, Б. Пастернака и В. Топорова3. Некоторые плоды принесло наступление эпохи интернета. Так, на сайте «Век перевода» под редакцией Е. Витковского, пополняемом с 2003 г. на основе материалов антологии «Строфы века — 2», были помещены электронные версии различных переводов из Гейма, ранее доступных только в разрозненных журнальных публикациях4. 2008–2020: Юбилейные издания и новые прочтения В 2010 г. исполнилось сто лет с начала периода экспрессионизма в немецкоязычной литературе. Дата довольно условная, но ее приближение послужило стимулом для переводческого и научного сообщества. Н. Пестова в 2008 г. в статье «Экспрессионизм — взгляд 100 лет спустя» отмечала, что, несмотря на либерализацию печати, творчество экспрессионистов по-прежнему остается в массе своей неизвестным отечественному читателю: «Настольная книга всякого экспрессионизмоведа, «Справочник авторов и книг экспрессионизма» П. Раабе, приводит имена 347 авторов, но едва ли треть известна 1 Из немецкой поэзии: Георг Гейм / пер. Р. Дубровкина // Крещатик. 2004. № 23. С. 342–345. Гейм Г. Стихотворения / пер. А. Прокопьева // Век перевода. М., 2006. Вып. 2. С. 341–353. 3 Гейм Г. Стихотворения / пер. Л. Гинзбурга, В. Топорова, Б. Пастернака // Независимый психиатрический журнал. 2007. № 2. С. 90–91. 4 Офелия / пер. И. Болычева; На судах быстроходных / пер. Б. Пастернака; В постели смятой распластаться сонно…, Скользящий парус. Сумеречный свет… / пер. А. Попова; Бог города / пер. А. Прокопьева; Странники / пер. Г. Ратгауза; Umbra vitae, Слепец / пер. И. Савченко; Длинные твои ресницы… / пер. Ф. Сологуба. См. алфавитный указатель авторов на сайте «Век перевода»: URL: http://vekperevoda.com/alphabet_authors.htm (дата обращения: 10.01.2020). 2 687 А.В. ЧЁРНЫЙ даже самым большим знатокам немецкой поэзии»1. В одной рубрике с ее обзором на сайте «Проstory» появилось несколько подборок авторов-экспрессионистов, в их числе и Гейм: в переводах А. Прокопьева (стихотворения с параллельным текстом) и Е. Воропаева (новелла «Безумец» из сборника «Вор»)2. В 2009 г. вышла предварительная публикация стихотворений Гейма в переводах автора этих строк3, позднее, в значительно переработанном виде, вошедшая в сборник «Морские города» (М., 2011)4. В его составе были напечатаны первый полный поэтический перевод книги «Вечный день»5 и цикла «Марафон», а также избранные стихотворения 1910–1912 гг. Переводы выполнялись в ходе занятий автора в интернет-семинаре Е. Витковского при сайте «Век перевода» и следовали принципам эквиритмии и эквилинеарности. В приложениях помещены два эссе Гейма — «Гримаса» и «Опыт новой религии»; издание снабжено аппаратом примечаний и вступительной статьей о творчестве поэта. Книга, получившая положительные отклики в прессе6, была приурочена к столетию со дня смерти Гейма, и печальный «юбилей», почти совпавший со столетием движения экспрессионизма, был отмечен не только этим сборником. В зарубежных издательствах сразу два переводчика напечатали свои версии избранных стихотворений: Наталия МорозоваФёрстер — в книге «„Морг“ и другие стихи»7, Дмитрий Вонави (Иванов) — в книге «Избранное»8. К сожалению, издание Н. Морозовой-Фёрстер не попало в широкую продажу, и в настоящее время о нем доступны только самые общие сведения. Что касается версий Д. Вонави, то свою переводческую стратегию он изложил в предисловии: «При работе над данным сборником я как переводчик не 1 Пестова Н. В. Экспрессионизм – взгляд 100 лет спустя // Проstory: український літературний журнал. 28 апреля 2008. URL: https://archive.prostory.net.ua/ua/expressionismus/56----100-(дата обращения: 10.01.2020). 2 Гейм Г. Стихотворения / пер. А. Прокопьева // Проstory. URL: http://archive.prostory.net. ua/ua/ expressionismus/175-2010-08-07-16-58-07 (дата обращения: 10.01.2020); Гейм Г. Безумец: новелла / пер. Е. Воропаева // Проstory. URL: http://archive.prostory.net.ua/ru/ translate/53-2008-04-22 (дата обращения: 10.01.2020). 3 Гейм Г. Стихотворения / пер. А. Чёрного // Чёрный А.В. Стихи. М., 2009. С. 139–164. 4 Гейм Г. Морские города: избранная лирика / пер. А. Чёрного. М., 2011. 5 Эта часть сборника была переиздана с параллельным текстом: Гейм Г. Вечный день / пер. А. Чёрного. СПб., 2013. 6 См., напр.: Исаев С. Георг Гейм «Морские города» // Зинзивер. 2012. № 5 (37). С. 62. 7 Гейм Г. «Морг» и другие стихи / пер. Н. Морозовой-Фёрстер. Essen, 2011. 8 Гейм Г. Избранное / пер. Д. Вонави. B., 2012. 688 ГЕОРГ ГЕЙМ В РОССИИ: СТО ЛЕТ ПЕРЕВОДОВ И ИССЛЕДОВАНИЙ стремился к буквальному следованию за геймовской фразой. Более важным для меня было передать дух того или иного стихотворения, по возможности сохранить его поэтическую форму и образность... сам я определил бы свои переводы большей частью как авторские, а в некоторых случаях, наиболее далёких от оригинала, как вариации на темы, заданные Геймом»1. Ближе всего эти принципы к тем, что декларировал в 1922 г. С. Тартаковер, стремившийся «уловить в каждом произведении отблески современного Идеала Красоты»2. Отвечают ли они современным подходам к передаче авторского текста — вопрос спорный. Во всяком случае сопоставление переводов с оригиналом показывает, что они довольно далеко ушли от исходного текста: Дым розовеет, как заря, Колёса движутся вперёд, И паровоз, как ледоход, Грызёт просторы января3. Rauchwolken, rosa, wie ein Frühlingstag, Die schnell der Züge schwarze Lunge stößt, Ziehn auf dem Strom hinab, der riesig flößt Eisschollen breit mit Stoß und lautem Schlag4. Столетию экспрессионизма и юбилейной дате были посвящены еще несколько довольно объемных материалов: в журнале «Альтернация» (№7/2010) вышли Я. ван Годдис, И. Бехер и Г. Гейм в переводах А. Чёрного5; А. Прокопьев опубликовал в журнале «РЕЦ» конспект лекции «К 100-летию немецкого литературного экспрессионизма» с образцами своих переводов6. В этих новых работах А. Прокопьев подошел к передаче авторского текста весьма творчески, предлагая версии, подчас рискованно экспрессивно трактующие оригинал: На жирном старце восседает баба, Развивши чёрные свои власы, 1 Там же. С. 11–12. Тартаковер С.Г. Антология современной немецкой поэзии. С. 21 3 Гейм Г. Избранное / пер. Д. Вонави. С. 72. 4 Heym G. Dichtungen und Schriften. Bd. I. S. 189. 5 К 100-летию немецкого экспрессионизма / пер. А. Чёрного // Альтернация. URL: https:// www.promegalit.ru/public/2057_anton_chernyj_k_100-letiju_nemetskogo_ekspressionizma_ perevody_jakob_van_goddis_iogannes_bekher_georg_gejm.html (дата обращения: 10.01.2020). 6 Прокопьев А. П. К 100-летию немецкого литературного экспрессионизма // РЕЦ. 2010. № 63. С. 102–121. 2 689 А.В. ЧЁРНЫЙ Раздвинув ноги, вам бы, мол, туда бы, Вы, стаи проклятых, не бойсь, не ссы1. Auf einem fetten Greise rittlings reitet Ein nacktes Weib mit schwarzem Flatterhaar. Und ihren Schoß und ihre Brüste breitet Sie lüstern aus vor der Verdammten Schar2. В апреле 2011 г. журнал «Иностранная литература» посвятил тематический номер столетию движения экспрессионизма3. Его составитель Т. Баскакова, представляя программу номера, в своем интервью сообщала: «Мне жаль, что мы не напечатали первый русский рифмованный перевод поэтического сборника Георга Гейма «Вечный день» (Алёша Прокопьев), новеллы Георга Гейма (в переводе Евгения Воропаева)»4. Она также анонсировала начало работы семинара «для начинающих переводчиков с немецкого, желающих попробовать работать с экспрессионистскими текстами, поэтическими и прозаическими»5. К сожалению, из заявленных в интервью работ была опубликована только одна новелла в переводах Е. Воропаева6. Журнал «Литературная учёба», когда-то одним из первых представивший Гейма советским читателям, к столетию со дня его смерти в 2012 г. опубликовал блок материалов о поэте, подготовленный старшим научным сотрудником ИМЛИ РАН Е. Никитиным7. Во вступительной статье публикатор критически оценил экспериментальные переводы М. Гаспарова: «<...> то, что вышло из-под пера академика, закрыло плотной пеленой истинный облик поэта Георга Гейма. Иначе и не могло получиться, поскольку М.Л. Гаспаров исходил из порочной посылки. <...> Фактически М. Л. Гаспаров предложил вернуться к практике, существовавшей в прошлом, когда литераторы, не владея стихом, делали и публиковали прозаические переводы поэтических 1 Гейм Г. Стикс / пер. А. Прокопьева // Там же. С. 107. Heym G. Dichtungen und Schriften. Bd. I. S. 71. 3 Иностранная литература. 2011. №4. 4 «Праздник для них – этих молодых…»: презентация тематического выпуска «Иностранной литературы» в кафе-клубе «Bilingua». Беседовала Е. Иванова // Журнал goethe_msk. URL: http://goethe-msk.livejournal.com/ (дата обращения: 10.01.2020). 5 Там же. 6 Гейм Г. Безумец: новелла / пер. Е. Воропаева // Проstory. URL: http://archive.prostory.net.ua/ru/ translate/53-2008-04-22 (дата обращения: 10.01.2020). 7 Никитин Е. Н. В бой пойти под пенье «Марсельезы»… // Литературная учеба. 2012. № 6. С. 225–227. 2 690 ГЕОРГ ГЕЙМ В РОССИИ: СТО ЛЕТ ПЕРЕВОДОВ И ИССЛЕДОВАНИЙ произведений»1. Е. Никитин приводит несколько примеров стилистических изъянов в критикуемых переводах и выражает надежду на то, что его собственные переложения, размещенные далее, будут способствовать встрече читателя с настоящей поэзией Гейма. В журнале «Студия» в 2012–2013 гг. вышли первые переводы М. Науйокс2 и К. Матросова3. Примечательно, что переводчики, взявшиеся за поэзию Гейма, как правило, сразу обращаются к некому хрестоматийному набору стихотворений из книги «Вечный день», пытаясь в какой-то мере исправить или возместить то, чего не хватает в переводах М. Гаспарова, с которыми каждый из них, кажется, по-своему соревнуется. Столетие со дня смерти обратило на Гейма внимание научного сообщества. Появляются статьи и диссертационные исследования, посвященные тому или иному аспекту наследия поэта, отдельно или в сравнении с другими авторами эпохи: Т. Гайдукова (Челябинск) использовала лирику Гейма, исследуя цветообозначения антропоцентрической сферы в произведениях немецких поэтов, в частности, акцентируя внимание на приемах аллегоризации и персонификации черного цвета в стихотворении «Der Krieg I»4; З. Чубракова (Томск) посвятила статью переводам Б. Пастернака5; А. Крашенинников (Магадан), анализируя мотив апокалипсиса в экспрессионистской лирике, указывает на инфернальную окраску образа города в стихотворении «Berlin III»6, а рассматривая понятие «визионерства», называет Гейма типичным примером воплощения этого поэтического концепта7; Т. Андреюшкина (Тольятти) в статье о демифологизации Берлина в немецкой поэзии ХХ в. рассматривает в контексте эпохи формально не выделенный Геймом цикл о немецкой столице8; А. Порунцов (Санкт-Петербург) детально исследовал «семантику тела» в новелле 1 Там же. С. 227. Студия. 2012. № 16. C. 120–122. 3 Студия. 2013. № 17. C. 132–141. 4 Гайдукова Т.М. Цветообозначения антропоцентрической сферы в произведениях немецких поэтов // Вестник Челябинского гос. ун-та. 2012. № 32 (286). С. 30. 5 Чубракова З.А. Поэзия немецкого экспрессионизма в восприятии Б. Пастернака // Текст. Книга. Книгоиздание. 2012. № 2. С. 12–25. 6 Крашенинников А.Е. Мотив Апокалипсиса в экспрессионистской лирике // Вестник Северо-Восточного фед. ун-та. 2013. № 4. С. 67–72. 7 Крашенинников А.Е. Понятие визионерство в поэтике экспрессионизма // Вестник Вятского гос. ун-та. 2015. № 3. С. 83–91. 8 Андреюшкина Т.Н. Берлин в немецкой поэзии ХХ века: демифологизация мегаполиса // Вестник Волжского ун-та им. В.Н. Татищева. 2014. № 4 (17). С. 2–14. 2 691 А.В. ЧЁРНЫЙ Георга Гейма «Безумец»1 и сделал прозу Гейма одним из предметов изучения в своей диссертации2; Ю. Тимралиева (Санкт-Петербург), рассуждая о деформации субъектного начала в ранней экспрессионистской прозе, использует в качестве иллюстрации примеры из книги новелл «Вор»3; В. Наумова (Екатеринбург) проследила особенности русской рецепции поэзии немецкого экспрессионизма в 1920-е годы4; Ф. Исрапова (Махачкала) сопоставила особенности поэтики Гейма и русских постсимволистов5; в многотомной «Истории литературы Германии ХХ века» (ИМЛИ РАН) Гейму посвящена отдельная глава6. Публикации в интернете приобрели системный характер после открытия сайта «Общество Георга Гейма», основанного группой энтузиастов в 2013 г.7. В настоящее время в библиотеке этого ресурса появились электронные версии многих материалов, ранее не доступных широкому читателю: все переводы А. Попова, включая черновой вариант перевода поэмы «Мон Сен-Жан»; подробный комментарий к книге «Вечный день»; извлечения из дневников поэта за 1910 г.; все переводы А. Николаева и многое другое8. Постепенно издается проза Гейма, до этого известная на русском языке преимущественно в цитатах и фрагментах: в 2019 г. состоялась первая серьезная публикация дневникового наследия поэта: журнал «Studia Litterarum» (ИМЛИ РАН) напечатал «Мои сны» («Meine Träume») — записные книжки Гейма в переводе К. Матросова с комментарием и вступительной статьей А. Чёрного9; издательство «libra» 1 Порунцов В.А. Семантика тела в новелле Георга Гейма «Безумец» // Вестник Лен. гос. унта им. А. С. Пушкина. 2014. № 3. С. 84–93. 2 Порунцов В.А. Художественный мир малой прозы немецкого экспрессионизма 1910-х гг.: Георг Гейм, Альфред Дёблин, Готфрид Бенн: дис. … канд. филол. наук. СПб., 2015. 3 Тимралиева Ю.Г. Деформация субъектного начала в ранней экспрессионистской прозе // Научные ведомости Белгородского гос. ун-та. Гум. науки. 2016. № 21 (242). С. 68–74. 4 Наумова В.С. Поэзия немецкого экспрессионизма и ее русская рецепция: 1920-е годы: дис. … канд. филол. наук. Екатеринбург, 2016. 5 Исрапова Ф.Х. Дионисийская флейта в стихотворениях Г. Гейма и русских постсимволистов // Россия — Германия: литературные встречи (1880–1945). М., 2017. С. 611–626. 6 Павлова Н.С. Георг Гейм // История литературы Германии ХХ века. М., 2016. Т. 1. Кн. 1. С. 639–654. 7 Общество Георга Гейма. URL: http://georgheym.org/ (дата обращения: 10.01.2020). 8 Полный список публикаций см.: Общество Георга Гейма. URL: http://georgheym.org/heym/ (дата обращения: 10.01.2020). 9 Матросов К.В., Чёрный А.В. «Мои сны» Георга Гейма как литературный источник // Studia Litterarum. 2019. Т. 4, № 1. С. 348–369. 692 ГЕОРГ ГЕЙМ В РОССИИ: СТО ЛЕТ ПЕРЕВОДОВ И ИССЛЕДОВАНИЙ анонсировало на 2020 год выход первого полного перевода книги новелл «Вор»1. Итоги и перспективы В столетней истории освоения наследия Гейма в России, неразрывно связанной с историей восприятия искусства экспрессионизма в советское и новейшее время, пережившей несколько спадов и перерывов, непросто выделить единый сюжет. Тем не менее, имена переводчиков и исследователей, работавших над творчеством Гейма, и их проекты можно условно сконцентрировать вокруг нескольких небольших сюжетных узлов: энтузиазм и порыв культурного сотрудничества в первые годы после революции (1920–1925); стагнация и редкие проблески в советское время (1960–1980); группа переводчиков, сформированная вокруг семинаров ЦДЛ и нереализованного книжного проекта (1986–1993); первые отдельные книги (1993–1995); «литературный памятник» и полемика вокруг него (2003–2007); юбилейный всплеск интереса после 2011 г. и серия новейших публикаций, которая обещает серьезное продолжение. Если говорить о ключевых именах, то в их числе должны быть названы: В. Нейштадт, издавший первые качественные образцы эквиритмических переводов; Г. Петников, составитель первопроходческих сборников поэзии экспрессионизма; Г. Ратгауз, переводчик и собиратель библиографии Гейма; Е. Витковский и А. Прокопьев, чьими усилиями команда переводчиков подготовила большой блок текстов, составивший затем первую отдельную книгу Гейма на русском языке; Н. Павлова, впервые сделавшая этого поэта предметом последовательного научного анализа. Чтобы понять, много достигнуто или мало, будет не лишним поместить наш обзор в контекст и кратко обрисовать состояние тех же процессов в случае с родственными славянскими языками. Так, например, довольно рано переводы из Гейма появились на чешском: рассказ «Вскрытие» (1918) и десять стихотворений (1942), но серьезный прогресс начался только в конце 1990-х годов после выхода сборника «Umbra vitae» в переводе Людвика Кундеры и недавних публикаций в сборниках экспрессионистов и «немецких проклятых 1 Хайм Г. Вор : книга новелл / пер. К. Матросова, А. Чёрного. М., 2020. 693 А.В. ЧЁРНЫЙ поэтов»1. Польские переводы связаны с просветительской и издательской работой Анджея Лама, начатой в 1990-е гг.: им переведены избранные стихотворения из «Вечного дня», «Umbra vitae» и даже выборка ранних произведений Гейма2. На словенском в последние годы выходили как стихотворения (2012), так и проза (2008)3; на хорватском — только проза (2008)4; отдельные интернет-публикации имеются на болгарском5 и белорусском6 языках. Довольно благополучно внешне выглядит положение с переводами на украинский язык: помимо отдельных подборок в переводах П. Рихло, С. Григоренко и Т. Гаврилова7 есть три книжных издания, вышедших совсем недавно небольшими тиражами: сборники «Вор», «Umbra vitae» и «Небесная трагедия»8. Однако внимательное сличение с оригиналом показывает, что в случае с переводами М. Солодовника мы имеем дело скорее с прозаическим пересказом «подстрочников» Гаспарова, прилежно повторяющим его неточности и недочеты, чем с произведениями Георга Гейма. В целом можно заключить, что сто лет спустя после первых опытов Б. Лапина, С. Тартаковера и В. Нейштадта на русском языке представлен довольно значительный корпус текстов, многие из хре1 Heym G. Pitva / пер. на чешск. Б. Рейнека // Nova et vetera. Dobré dílo. 1918. Č. 30. S. 1–3; Vrba F. Z básní G. Heyma / пер. на чешск. Ф. Врбы // Kritický měsíčník. 1942. Roč. 2. S. 157–164; Heym G. Umbra Vitae / пер. на чешск. Л. Кундеры. Studnice, 1999; Malý, R. Držíce v drzých držkách cigarety / пер. на чешск. Р. Малы. Praha: BB/art, 2007; Prokletí básníci německé poezie. Gottfried Benn, Georg Heym, Georg Trakl, Jakob van Hoddis / пер. на чешск. Р. Малы. Zlin, 2017. Чешскому опыту посвящена диссертация Томаша Прохазки: Procházka T. Lyrik von Georg Heym in tschechischen Übersetzungen. Brno, 2008. 2 Heym G. Wieczny dzień i inne wiersze. Warszawa, 1994; Heym G. Armada nocy. Warszawa, 2001; Heym G. Umbra vitae: wiersze ze spuścizny. Warszawa, 2015. 3 Heym G. Lirika / пер. на словенск. К. Ковича. Ljubljana, 2003; Heym G. Tat: knjiga novel / пер. на словенск. А. Наглич. Ljubljana, 2012. 4 Heym G. Novele i izabrana kratka proza / пер. на хорватск. И. Павич. Zagreb, 2008. 5 Хайм Г. Стиховете / пер. на болг. В. Константинова // Венцеслав Константинов. URL: http://darl.eu/dichter/heym_g/heym.htm (дата обращения: 10.01.2020). 6 Гайм Г. Злодзей: навэла / пер. на белорус. В. Сёмухи // Камунiкат. URL: http://kamunikat. fontel.net/www/knizki/ pieraklady/siomucha/heym_georg/zlodziej.htm (дата обращения: 10.01.2020). 7 Гайм Ґ. Вірші / пер. на укр. П. Рихло // Антологія зарубіжної поезії другої половини ХІХ– ХХ сторіччя. Київ, 2003. С. 20–22; Гайм Ґ. Вірші / пер. на укр. С. Григоренко, Т. Гаврилова // Проstory. URL: http://archive.prostory.net.ua/de/expressionismus/179-2009-03-27-19-16-45 (дата обращения: 10.01.2020). 8 Гайм Ґ. Злодій / пер. на укр. О. Свирипы. Івано-Франківськ, 2017; Гайм Ґ. Umbra vitae: посмертні поезії / пер. на укр. М. Солодовника. Полтава, 2018; Гайм Ґ. Небесна трагедія: вірші зі спадщини / пер. на укр. М. Солодовника. Полтава, 2018. 694 ГЕОРГ ГЕЙМ В РОССИИ: СТО ЛЕТ ПЕРЕВОДОВ И ИССЛЕДОВАНИЙ стоматийных произведений автора известны почти в полутора десятках разных версий. Проведена серьезная научная работа, постепенно творчество Гейма включается в интеллектуальный оборот, обрастая интерпретациями, историческим контекстом, оно по-прежнему является предметом живого соперничества переводческих традиций. Тем не менее, набор текстов, привлекающих внимание переводчиков, зачастую остается примерно одним и тем же, в публикационной практике не охвачены многие, и довольно важные, стороны его творческого канона: ранние (1905–1909) и поздние (1911) стихотворения, дневники, драматические сочинения, эссе и письма. Остается надеяться, что следующие сто лет в этой истории пройдут без значительных периодов застоя, громких творческих неудач, и однажды творчество Гейма займет в русском культурном пространстве свое законное место. Anton V. Chorny Georg Heym in Russia: a Hundred Years of Translations and Studies Abstract: The article gives an account of Russian perception of Georg Heym’s (1887–1912) legacy. It marks out the core contributors, main editions and publications. It also provides brief biographical references about the key translators, editors and researchers, as well as the analysis of the main translation strategies. Keywords: Georg Heym, German poetry, perception, expressionism, translation studies, bibliography. Information about the author: Anton V. Chorny, Translator, Independent Researcher, Rostov-on-Don, Russia. E-mail: [email protected]. ORCID ID: https://orcid. org/0000-0002-3602-9732 For citation: Chorny, A.V. “Georg Heym in Russia: a Hundred Years of Translations and Studies.” Russia — Germany: Literary Encounters (Since 1945). Мoscow, IWL RAS Publ., 2021, pp. 000–000. (In Russ.) DOI: 695