Azim Malikov
Azim Malikov currently works at the department of Asian Studies of Palacky University, Olomouc. From 2018 to 2022 he worked on the project on "Sinophone borderlands - Interactions at the edges". He was Senior Research Fellow at the Department of Anthropology and Ethnology of Institute of History, Academy of Sciences of Republic of Uzbekistan, Tashkent. He was a Visiting Scholar at Harvard University in 2003. From 2004 to 2005, he directed the Centre for the Study of History of Uzbekistan at Samarkand State University. Between 2010 and 2013 he was a Senior Research Fellow at the Max Planck Institute for Social Anthropology, Halle/Saale Germany. He was a Foreign Visiting Fellow at Slavic-Eurasian Research Center (SRC) of Hokkaido university, (Sapporo, Japan) in 2017-2018.
I am a historian and anthropologist of Central Asia with interests in: Identity construction, Ethnicity, Islam, Memory, Nationalism, Nation-building process in Central Asia. The production of knowledge about the past in Central Asian societies. Islamic shrines and sacred lineages in Central Asia (especially Uzbekistan & Kazakhstan), and Afghanistan. Urban history and history of Samarkand.
Phone: [email protected]
Address: Olomouc, Czech Republic
I am a historian and anthropologist of Central Asia with interests in: Identity construction, Ethnicity, Islam, Memory, Nationalism, Nation-building process in Central Asia. The production of knowledge about the past in Central Asian societies. Islamic shrines and sacred lineages in Central Asia (especially Uzbekistan & Kazakhstan), and Afghanistan. Urban history and history of Samarkand.
Phone: [email protected]
Address: Olomouc, Czech Republic
less
InterestsView All (88)
Uploads
Books by Azim Malikov
The shrines and sacred lineages in Central Asia by Azim Malikov
атласов, составленных в европейских странах, включая Российскую империю в XVII–XIX вв., на которых была изображена долина Зерафшана. Основными источниками стали географические карты, хранящиеся в отделе карт Национальной библиотеки Франции
в Париже, Государственной библиотеке Берлина и карты, доступные на различных веб сайтах. Необходимо отметить, что в изображении региона европейская картография почти до XVIII века оставалась под влиянием картографических разработок Птолемея. Ориенталистский дискурс в картографии региона проявился в использовании
термина Тартария и преимущественном использовании греко-римских источников при составлении исторических карт региона. Материалы арабо-персидских географов в европейской картографии привлекались лишь выборочно. Географические карты долины Зерафшана, составленные европейскими картографами с 1820-х годов более подробны в деталях и координатах, что было связано с глубоким изучением региона российскими и английскими исследователями.
politician N. Witsen (1641–1717) about Samarkand, a significant cultural and scientific
center of Central Asia, which has not been the subject of special study until now. The studied materials show a variety of ideas about Samarkand and the beginning of the formation of certain images of the city in European science by the end of the 17th century. The work of N. Witsen is the first example of a synthesis of various sources on the history of Central Asia, including Samarkand, and is valuable because it was written before the formation of European “orientalist” stereotypes regarding Islam and the peoples of Central Asia.
В Самарканде в XVI веке сформировались три разных по архитектуре и географическому расположению мемориальных места, где были похоронены представители династии Шибанидов. Каждое из них отражало различные идеологические линии, которых придерживались те или иные представители Шибанидов. По мнению автора, в Самарканде Шибаниды-Кучкунджиды построили медресе, продолжавшее определенные тимуридские традиции, но вместе с тем сочетавшее определенные элементы архитектуры Золотой Орды. Сооружение медресе Абу Саид-хана в историческом центре Самарканда вблизи медресе Мирзо Улугбека имело символическое значение. Поддержка использования тюркского языка в Мавераннахре первыми Шибанидами была обусловлена как тимуридскими традициями, так и золотоордынским наследием, в котором значительное место занимал тюркский литературный язык.
new urban structures and buildings of the Timur era in Samarkand can be divided chronologically into two groups. The first group was built in the first fifteen years of Timur’s reign from 1370 to 1385 CE. In these monuments, the traditions of local architecture were strong, and were enriched with elements of the Kashka Darya, Bukhara, and Khwarezmian masters. The second group of Samarkand monuments was built from 1386 to the end of the reign of Timur. It includes the main masterpieces of Samarkand architecture, which were built with the participation of masters from different countries: the regions of Iran, the Golden Horde, Khwarezm, Northern India, etc.
В мемориальном строительстве в Самарканде Шейбани-хан основал суфу – семейный некрополь отличавшийся простотой от роскошных мавзолеев Тимуридов. Он сочетал в себе определенные традиции мемориальной архитектуры Дешт-и Кыпчака и погребальных сооружений – дахм высшего духовенства Бухары и Самарканда. Сооружение медресе Шейбани-хана в историческом центре Самарканда недалеко от медресе, основанного представительницей чингизидской династии и старшей женой Тимура – Сарай-мульк ханым имело не только символическое значение, но и служило юридическим, богословским центром его государства. В источниках нет сведений о благоустройстве Шейбани-ханом крупнейших исламских святилищ Самарканда. Вместе с тем Шейбани-хан продолжил тимуридские традиции строительства садовопарковых комплексов в Самарканде и возводил гражданские сооружения в виде моста-вододелителя.
duomenys, publikuoti ir nepublikuoti memuarai, taip pat individualūs interviu su epochos liudininkais. Sovietinių represijų vertinimo antikolonialinės kovos prieš Rusijos imperijos agresiją kontekste idėja kilo ne uzbekų politiniam elitui – ją suformulavo ir išplėtojo vietos
kultūrinis elitas kartu su užsienyje gyvenančiais uzbekų intelektualais. Pirmasis Uzbekistano prezidentas Islamas Karimovas, glaudžiai bendraudamas su uzbekų intelektualiniu elitu, prisidėjo prie nacionalinės atminties apie sovietines represijas ir aukas formavimo. Šiuo laikotarpiu sovietinių represijų aukų reabilitacija buvo vykdoma selektyviai. Į valdžią atėjus Šavkatui Mirzijojevui, vyriausybės politika tapo liberalesnė, o sovietinių represijų ir jų aukų reabilitacijos klausimas pradėtas svarstyti plačiau. Oficialiuose naratyvuose visi buvusios Uzbekijos SSR gyventojai, nukentėję nuo stalininių represijų, nepriklausomai nuo jų politinės pozicijos, laikomi sovietinio režimo aukomis. Skirtingai nei kaimyninėse
šalyse, analizuodamas sovietinių represijų aukas, Uzbekistano politinis ir kultūrinis elitas nesivadovauja etniniu principu, o laikosi tarptautiškumo ir teritoriškumo principų.
repressions and the rehabilitation of their victims. In official narratives, all residents of the former Uzbek SSR who suffered from Stalinist repressions, regardless of their political position, are considered victims of the Soviet regime. Unlike neighbouring countries, the political and cultural elite of Uzbekistan does not follow the ethnic principle of studying the victims of Soviet repressions, but adheres to internationalism and territoriality.