Papers by Tatiana Weiser (Vaizer)
Idioms of Stability and Destabilization, 2000
Rethinking Enlightenment / Ed. M.L. Davies, 2016
Analytical review of Cathy Caruth's last book "Literature in the Ashes of History" (Baltimore: Th... more Analytical review of Cathy Caruth's last book "Literature in the Ashes of History" (Baltimore: The Johns Hopkins University Press, 2013). The review focuses on the interdisciplinary character (literature, philosophy, political theory, law studies) of Caruth's trauma theory; investigates Caruth's reinterpretation of the classical paradigm of post-traumatic witnessing in the era of political ideologies and her new conception of trauma studies theory as witnessing in itself.
The article is devoted to the analysis of Michael Haneke's film "La Pianiste" 2001 through Julia ... more The article is devoted to the analysis of Michael Haneke's film "La Pianiste" 2001 through Julia Kristeva's psychoanalitic interpretations of literary texts. The analysis of a cinema image on the body/trauma/text level revelas some philosophical implications of Haneke's film. The key idea is that musicality "tears up" the homogenous language of Logos in order to give place to the "speech" of the body and to its repressed silence.
В статьях, собранных в этом блоке, внимание фокусируется на дискурсивной организации смыслового п... more В статьях, собранных в этом блоке, внимание фокусируется на дискурсивной организации смыслового пространства фильма. Они показывают, как речь, помещенная в фильмические рамки и особым образом организованная, выявляет новые возможности кинематографического высказывания или позволяет вскрыть дискурсивные механизмы, лежащие за пределами фильмического пространства, в социально-культурных практиках языка. В статье Яна Левченко анализируются фильмы Германа, в которых автор прослеживает деформацию нормативного языка вплоть до его полного распада и обращения в чистый внелингвистический «прах». Показывается, что репрессивный диктат языка в контексте тоталитарного террора блокирует возможность высказывания, переводя его пластическую энергию на уровень телесных деформаций (судорог) и шумовых эффектов. Посредством диссоциации визуального и акустического регистров Герман пытается воспроизвести этот коллапс языка через обращение к экстралингвистическим и некоммуникативным аспектам звучащей речи (крику, жесту, гримасе). Таким образом, он дает нам шанс «разобраться не только с языком советского прошлого, но и с историческим оцепенением и, как следствие, онемением российского настоящего». В статье Татьяны Вайзер анализируется фильм Ханеке «Пианистка» с точки зрения диссоциации речевого и телесно-мимического планов выражения в выстраивании рисунка роли главной героини в исполнении Изабель Юппер. Показывается, что такая диссоциация и почти контрастное столкновение двух регистров позволяют ухватить то, что звучит и проявляется за и поверх эксплицитной речи персонажа, — жизнь его (ее) тела как сопротивляющийся дискурсивному диктату опыт. Телесные деформации героини становятся слепком ее попытки разорвать доминирующий язык нормы, чтобы начать говорить на языке собственных желаний. Таким образом, кинематографу удается оперировать одновременно логиками языка диктата, языка насилия, языка травмы и языка-молчания. Статья Светланы Пахомовой посвящена тому, как современное российское кино артикулирует непроговариваемое — дискурс сексуальности в современной России. На примере фильма «Интимные места» (2013) Натальи Меркуловой и Алексея Чупова автор анализирует языки персонажей, пытающихся или не умеющих говорить о сексуальном опыте: язык бессловесной жертвы мужского эгоизма, обсценный язык порнодилера, нормализующе-рационализирующий язык психотерапевта, язык-цензуру чиновника, язык-лакуну мигранта-слуги и т.д. Все эти языки воспроизводят зоны умолчания и не развитые в постсоветском менталитете способы говорения о здоровых, свободных, индивидуальных и неповторимых сексуальных желаниях, в конечном счете образуя собой фундамент бюрократически стерилизованного, оправославленного языка современной российской государственности. Наконец, в последней статье Екатерина Суверина поднимает вопрос о том, как современная российская критика и зрители реагируют на российское «кино нулевых». Фильмы, которые она выбирает для анализа, обращаются «к современности как к документу», чтобы зафиксировать тот след травматического опыта, который стирается или намеренно вытесняется из оптики рутинного повседневного зрения. Постсоветская культура не вырабатывает способов рационализации и артикуляции в речи этих следов травмы, поэтому кинематограф пытается зафиксировать на них взгляд камеры и тем самым обратить на них внимание зрителя. Однако ни в бессознательных навязчивых повторениях, ни в бессвязной, доведенной до автоматизма речи, ни в избитых повседневных клише героев зритель, лишенный инструментов саморефлексии, не хочет узнавать себя и свою культурную ситуацию. В этом смысле кино одновременно открывает нам «взгляд как форму критики» и указывает на его отсутствие.
Borders: Merging, Emerging, Emergent, 2014
This article investigates the model of the transnational cosmopolitan moral-legal community of li... more This article investigates the model of the transnational cosmopolitan moral-legal community of limitless communication. This model, using philosophical means, appears as an attempt to underscore the impossibility of authoritarian monopolies of power which resulted in the dictatorial regimes and national (pro)totalitarian communities of the 20th century. I will reconstruct this model of the supranational community, and analyze the mode of morally-oriented intersubjective interactions within this community. I will show that the differentiation of limits between the “interior” (subjective) and the “exterior” (intersubjective) worlds is an essential communicative and ethical problem in Habermas’ theory. According to this differentiation, subjective “verity” of an individual/local community may be defined and justified by purposes, axiological preferences, and tastes of a particular individual/community; while a claim pretending to be an intersubjective norm should be justified and voluntary accepted by all concerned with this norm. The non-differentiation of limits between what one believes to be “veritable”, and what one claims others should accept as a norm (or imposing on others one’s particular axiological position as a universal norm) underlies most social, (geo)political, ethnical, confessional conflicts, and communicative deformations. Until recently, academic literature did not pay much attention to this key aspect of Habermas’ theory. At the same time, it is this differentiation between the subjectively “veritable” and the intersubjectively valid that makes Habermas’ community anti-totalitarian, and reveals the deep political significance of intersubjective limits.
Собранные в подборке статьи объединяет интерес к тому, как «болезненное» может быть не только объ... more Собранные в подборке статьи объединяет интерес к тому, как «болезненное» может быть не только объектом репрезентации (и тем самым удерживаться на расстоянии), но и тем, что наделяется телом и голосом в художественных практиках или научном исследовании, становится инструментом смыслопорождения, порой не скрывающим свое бессилие. В научном исследовании это оказывается особенно непросто, так как противоречит базовым установкам на позитивность: обеспечивать приращение знания, критическое улучшение существующих теорий и в этом смысле — исполнение исследователем своей гражданской функции. Если уж что-то стало объектом исследования, то никуда ему не деться, как ни сопротивляйся. Хотя деконструктивисты и писали в свое время о ценности саморазрушающихся проектов, больного языка, утрат и могильных пустот, это все оказалось гораздо легче трансформируемым в позитивные исследовательские методики, нежели удерживаемым в своей негативности. Здесь, следовательно, пойдет речь не о болезнях и травмах, изучаемых с позиции Фуко или Портера, а о самом исследовании как предприятии болезни: «об обращении к зрителю на языке болезненного опыта» и о «трансляции травмы», как об этом пишет Лутц Кёпник, об «эпистемологии травмы» у Андреаса Лангеноля, об истории, написанной с позиции больного и заразного тела, у Евгения Савицкого.
Философские науки, Aug 2013
Новое литературное обозрение, Feb 2014
Т а т ь я н а В а й з е р ТРАВМАТОГРАФИЯ ЛОГОСА: ЯЗЫК ТРАВМЫ И ДЕФОРМАЦИЯ ЯЗЫКА В ПОСТCОВЕТСКОЙ П... more Т а т ь я н а В а й з е р ТРАВМАТОГРАФИЯ ЛОГОСА: ЯЗЫК ТРАВМЫ И ДЕФОРМАЦИЯ ЯЗЫКА В ПОСТCОВЕТСКОЙ ПОЭЗИИ 1 Единый и целостный, без прорех и ошибок, абсолютно прозрачный и не содержащий в себе ни сломов, ни разрывов, ни иных прорех, язык порождает заведомо никому не нужные высказывания...
Труды Русской Антропологической Школы 12, 2013
La revue des lettres modernes. Ecritures contemporaines 11. Novarina - le langage en scene. , 2009
Артикульт , Oct 2013
Как писал поздний современник и последователь Ж. Батая Ж.-Л. Нанси, из всех мыслителей своего вре... more Как писал поздний современник и последователь Ж. Батая Ж.-Л. Нанси, из всех мыслителей своего времени судьбу современного сообщества Батай прочувствовал и воплотил наиболее остро 1 . Называемый одними первым борцом против фашизма среди французских интеллектуалов, а другими -провозвестником сюрфашизма 2 , Батай входит в европейскую культуру как постницшеанский эротический писатель и философ трансгрессии. Он известен как основатель сакральной социологии или науки гетерологии, исследующей формы и функции сакрального в повседневной жизни. В 40-е годы ХХ века он предлагает свою концепцию негативного сообщества. © Вайзер Т.В., 2013 * Статья подготовлена в рамках проекта №125 Научно-исследовательских работ философско-социологического отделения факультета Государственного управления Российской Академии Народного Хозяйства и Государственной Службы при Президенте РФ «Современные теоретико-методологические основания исследования сообществ: развитие коммунитарной исследовательской программы». 1 Nancy J.-L. Communauté désoeuvrée. Paris: Christian Bourgois, 2004. P. 50. 2 Понятие, образованное его критиками от слияния сюрреализма и фашизма.
The article is devoted to the problem
of anthropocentrism in contemporary
deep ecology. Anthropoc... more The article is devoted to the problem
of anthropocentrism in contemporary
deep ecology. Anthropocentrism enables
a human being to project his or her
image and consumerist views onto the
environment as well as to take a superior
position over the animal and natural
world. The author challenges the
assumption that we could easily reject
or overcome the anthropocentric paradigm
and shows what epistemological
traps such a rejection may entail. On
the other hand, the article questions the
anthropomorphized attitude toward nature
as an “available” and “comprehensible”
object of human care and love,
and proposes to regard nature as an alien,
unpredictable and not always explainable
world. The author aims to explore
the resources which modern philosophy
provides for us in order to treat nature
as an inherently worthy subject of an intersubjective
relationship.
60 Years on: How Holocaust Looks Now / Ed. M.L. Davies, Jan 1, 2007
Uploads
Papers by Tatiana Weiser (Vaizer)
of anthropocentrism in contemporary
deep ecology. Anthropocentrism enables
a human being to project his or her
image and consumerist views onto the
environment as well as to take a superior
position over the animal and natural
world. The author challenges the
assumption that we could easily reject
or overcome the anthropocentric paradigm
and shows what epistemological
traps such a rejection may entail. On
the other hand, the article questions the
anthropomorphized attitude toward nature
as an “available” and “comprehensible”
object of human care and love,
and proposes to regard nature as an alien,
unpredictable and not always explainable
world. The author aims to explore
the resources which modern philosophy
provides for us in order to treat nature
as an inherently worthy subject of an intersubjective
relationship.
of anthropocentrism in contemporary
deep ecology. Anthropocentrism enables
a human being to project his or her
image and consumerist views onto the
environment as well as to take a superior
position over the animal and natural
world. The author challenges the
assumption that we could easily reject
or overcome the anthropocentric paradigm
and shows what epistemological
traps such a rejection may entail. On
the other hand, the article questions the
anthropomorphized attitude toward nature
as an “available” and “comprehensible”
object of human care and love,
and proposes to regard nature as an alien,
unpredictable and not always explainable
world. The author aims to explore
the resources which modern philosophy
provides for us in order to treat nature
as an inherently worthy subject of an intersubjective
relationship.