Аристотелевское наследие как конституирующий элемент европейской рациональности. Материалы Московской международной конференции по Аристотелю. Институт философии РАН, 17–19 октября 2016 г. / Под общ. ред. В.В. Петрова. М.: Аквилон, 2017. C. 615-630., 2017
The article deals with some examples of the use of Aristotelian doctrine by the European authors ... more The article deals with some examples of the use of Aristotelian doctrine by the European authors of the 16th century seeking for answers at the questions about the human nature of the American Indians. It was the Aristotle’s point of view on the soul, on the political organization, on the capacity of the self-governance, on the aptitude to live in the city, and – last not least – on the categories and classes of the barbarians that guided (obviously or unconsciously) Spanish and Portuguese authors in their descriptions and discussions about the New World autochthon populations.
One of the examples of such an interrogation can be seen in an intensive philosophical and juridical work during the Conquista in order to define what (and whom) did the conquistadors meet in the Americas and what would be an adequate Spanish monarchs’ reaction. The most notorious case of the discussion based on the Aristotle’s “Politics” interpreted in two quite opposite ways is the Disputation in Valladolid between Bartolomé de Las Casas and Juan Ginés de Sepúlveda in 1550–1551: what kind of barbarians are American Indians, are they natural slaves and can the « just war » be afflict to them.
Another example studied in the article refers to the Portuguese America. An Aristotelian root will be shown on the base of the Portuguese authors’ frequent formula “no faith, no law, no king” in the descriptions of the Brazilian Indians, that became quite a topos in the late 16th – first quarter of the 17th centuries.
Uploads
Papers by Olga Okuneva
The article identifies unique and cross-verified information from such testimonies and examines the ways 16th century authors used to reflect an exotism and to produce desired effect by rhetoric and literary techniques.
============================
В статье на примере истории первой французской колонии в Бразилии рассматривается проблематика использования пространства сенсорной депривации в качестве инструмента властных отношений. Сохранившиеся свидетельства о тяготах и лишениях колонистов повествуют об ограниченности пространства, недостаточности запасов продовольствия одновременно с отсутствием привычных продуктов питания, а также жесткой и временами жестокой регламентацией главы колонии.
Наряду с выявлением уникальной и верифицируемой информации источников, статья затрагивает проблематику конструирования авторами XVI века определённых образов с помощью литературных приёмов.
================================
El artículo está dedicado al estudio de la documentación sobre el campo de internamiento Rieucros (Lozère, Francia) en las colecciones del Archivo Estatal de la Historia Social y Política de Rúsia (RGASPI). El campo existió en los años 1939-1942 y surgió, así como los demás centros del internamiento, después de la derrota del Ejercito republicano y del éxodo masivo de los militares y civiles en Francia, travesando los Pireneos. La particularidad del campo Rieucros consistió en su “especialización” en mujeres y niños. Los autores recogen informaciones de los documentos de RGASPI sobre el número total de las mujeres detenidas, sobre las condiciones de vida y sobre las actividades de las prisioneras antes y después del 1942 (año del traslado del campo del Rieucros hasta Brens). Los documentos citados quedan desconocidos o poco conocidos de los investigadores; con este motivo el artículo incluye anexos con la trascripción de algunos importantes testimonios sobre la vida en Rieucros escritos en francés, ruso y alemán.
=======================
Статья посвящена истории лагеря для интернированных Риёкро во Франции 1939-1942 гг., возникшего, как и прочие подобные лагеря, после поражения Республиканской армии Испании и массового исхода из Каталонии через Пиренеи во Францию бойцов и мирного населения. Специфика лагеря заключалась в том, что в нём содержались только женщины и дети. Опираясь на фонды Российского архива социально-политической истории (РГАСПИ), авторы собирают воедино сведения о численности женщин в Риёкро, их условиях содержания и занятиях в лагере, жизни заключённых после расформирования лагеря в феврале 1942 г. по тем документам РГАСПИ, которые пока остаются вне поля зрения западных исследователей В приложениях к статье воспроизводятся некоторые архивные источники из фондов РГАСПИ на русском, французском и немецком языках, которые ранее не были введены в научный оборот и предоставляют важные сведения о положении женщин и детей в лагере Риёкро.
=====================
The paper analyses a discussion among historians that took place nowadays in reference to the captain Gonneville’s expedition of 1503–1505. Since the second half of the XIXth century the report of this trip (a declaration made on demand of the Rouen Admiralty) was considered the first documentary evidence of the French expeditions to Brazil. However, at the turn of the XXth and XXIst centuries some doubts were expressed regarding the authenticity of the document. The paper shows how the discussion evaluated and how it involved new participants from different branches of the humanities. The paper presents the main arguments and counter arguments in the “Captain Gonneville and his godson Essomericq debate”, whether they did exist, or appeared as a fruit of the later mystification (second half of the XVII th century).
===================================================
The paper studies a curious aspect of the first Russian ambassadors to France’s report (1615–1616): a mention of an “ambassador of the West Indies” at the French court. A sum of primary sources which differ by their nature, origin and destination (and come from Russia, France, Portugal and Spain) are analyzed in order to put the Russian ambassadors’ testimony in the historical context. It concerns the mention in the Russian document of the second French colony in the Portuguese America (an “Equinoxial France” in the Maranhão, 1612–1615). The paper restores a name and an identity to the mysterious “ambassador”, anonymous till now. Russian ambassadors’ report is appreciated as an unusual contribution to the information circuit concerning the Atlantic world. The “Equinoxial France”’s history, as well as a chronicle of the first Bourbon’s diplomatic contacts is enriched now by a new episode.
One of the examples of such an interrogation can be seen in an intensive philosophical and juridical work during the Conquista in order to define what (and whom) did the conquistadors meet in the Americas and what would be an adequate Spanish monarchs’ reaction. The most notorious case of the discussion based on the Aristotle’s “Politics” interpreted in two quite opposite ways is the Disputation in Valladolid between Bartolomé de Las Casas and Juan Ginés de Sepúlveda in 1550–1551: what kind of barbarians are American Indians, are they natural slaves and can the « just war » be afflict to them.
Another example studied in the article refers to the Portuguese America. An Aristotelian root will be shown on the base of the Portuguese authors’ frequent formula “no faith, no law, no king” in the descriptions of the Brazilian Indians, that became quite a topos in the late 16th – first quarter of the 17th centuries.
===================================================
Lors de sa deuxième visite en Europe, Pierre le Grand se rendit plusieurs fois au Jardin royal des plantes. Il y fit connaissance de Joseph-Guichard Duverney, célèbre médecin, professeur d’anatomie et membre de l’Académie des sciences. Ce dernier, réputé dans toute l’Europe, était en contact avec le médecin du tsar, Robert Areskine. L’article raconte l’histoire de la réalisation d’une cire anatomique commandée à Duverney par Areskine pour le compte de Pierre 1er à la lumière d’un traité inédit conservé en France et d’autres sources de première main françaises et russes.
Mots clés: Joseph-Guichard Duverney, Robert Areskine, Jardin royal des plantes, anatomie, cabinets de curiosités, Kunstkamera.
During his second European journey (it’s 300th anniversary is celebrated on 2017) Peter the Great visited Paris. He paid attention to the principal monuments and attractions of the French capital and he returned several times to the places that met his interest in sciences, mechanics and engineering. Between these places of scientific interest the Royal Botanic Garden played a particular role. Peter the Great met there an eminent scientist, medic, professor in anatomy, member of Academy of sciences (Paris) Joseph-Guichard Duverney. Duverney was well-known in Europe and had numerous acquaintances in academic circles; his art of making wax anatomic models and anatomic demonstrations (a kind of public lectures) was notorious. Duverney was personally acquainted with Robert Areskine, a private physician at the Peter’s court.
The art of Duverney attracted Peter’s interest; Russian monarch ordered to execute for him an anatomic model designated to Saint-Petersburg Kunstkamera. Robert Areskine played the role of client in the bargain and signed a contract with Duverney. The wax model of human brain in the cranium can be seen actually in Kunstkamera collections but the details of it’s creation were little known. A new found document from the National Archives of France throw a light on this matter. The article put this document in the historical context and reveals it’s rich contents in an comparative study with other Russian and French primary sources. The article reconstructs the anatomic model’s history, shows the changes from the first plan fixed in the contract between Duverney and Areskine to the final realization and sketch an itinerary of this anatomic model from Paris to Saint-Peterburg.
Key words: Joseph-Guichard Duverney, Robert Areskine, Royal Botanic Garden, anatomy, curiosity collections in Europe, Kunstkamera.
Во время своей второй поездки в Европу, трехсотлетие которой отмечается в 2017 г., Петр I посетил Париж. Он осмотрел основные достопримечательности города и по несколько раз побывал в тех из них, которые отвечали его интересу к естественным и техническим наукам. В частности, несколько визитов царь нанес в королевский Ботанический сад. Он познакомился там со знаменитым медиком, профессором анатомии и членом парижской Академии наук Жозефом-Гишаром Дюверне (в русской традиции его иногда именовали Дювернеем; 1648–1730). Тот был известен по всей Европе, располагал обширным кругом знакомств среди ученых и славился изготовлением анатомических моделей из воска, а также «анатомическими демонстрациями» (публичными лекциями по анатомии). Среди прочих, Дюверне поддерживал знакомство с Робертом Арескином (иногда его фамилию транскрибируют как Эрскин), лейб-медиком Петра I шотландского происхождения.
Свидетельством интереса, который Петр I проявил к талантам Дюверне, стал заказ на создание одной анатомической модели, которая предназначалась для Кунсткамеры. Непосредственным исполнителем воли царя стал Арескин, выступивший в роли заказчика. Анатомическая модель головного мозга и черепа и по сей день хранится в собрании Кунсткамеры, однако обстоятельства её изготовления до нынешнего времени были неизвестны. На основе ранее не публиковавшегося документа из Национального архива Франции и иных французских и русских источников (в том числе архивных), в статье воссоздается история создания этой модели и вводятся в научный оборот данные, позволяющие судить о первоначальном замысле Петра I после его знакомства с Дюверне и об изменениях, которые подобный замысел претерпел по мере своего воплощения в жизнь.
Ключевые слова: Жозеф-Гишар Дюверне (Дюверней), Роберт Арескин (Эрскин), Ботанический сад, анатомия, собрания (кабинеты) редкостей и диковинок, Кунсткамера.
The article identifies unique and cross-verified information from such testimonies and examines the ways 16th century authors used to reflect an exotism and to produce desired effect by rhetoric and literary techniques.
============================
В статье на примере истории первой французской колонии в Бразилии рассматривается проблематика использования пространства сенсорной депривации в качестве инструмента властных отношений. Сохранившиеся свидетельства о тяготах и лишениях колонистов повествуют об ограниченности пространства, недостаточности запасов продовольствия одновременно с отсутствием привычных продуктов питания, а также жесткой и временами жестокой регламентацией главы колонии.
Наряду с выявлением уникальной и верифицируемой информации источников, статья затрагивает проблематику конструирования авторами XVI века определённых образов с помощью литературных приёмов.
================================
El artículo está dedicado al estudio de la documentación sobre el campo de internamiento Rieucros (Lozère, Francia) en las colecciones del Archivo Estatal de la Historia Social y Política de Rúsia (RGASPI). El campo existió en los años 1939-1942 y surgió, así como los demás centros del internamiento, después de la derrota del Ejercito republicano y del éxodo masivo de los militares y civiles en Francia, travesando los Pireneos. La particularidad del campo Rieucros consistió en su “especialización” en mujeres y niños. Los autores recogen informaciones de los documentos de RGASPI sobre el número total de las mujeres detenidas, sobre las condiciones de vida y sobre las actividades de las prisioneras antes y después del 1942 (año del traslado del campo del Rieucros hasta Brens). Los documentos citados quedan desconocidos o poco conocidos de los investigadores; con este motivo el artículo incluye anexos con la trascripción de algunos importantes testimonios sobre la vida en Rieucros escritos en francés, ruso y alemán.
=======================
Статья посвящена истории лагеря для интернированных Риёкро во Франции 1939-1942 гг., возникшего, как и прочие подобные лагеря, после поражения Республиканской армии Испании и массового исхода из Каталонии через Пиренеи во Францию бойцов и мирного населения. Специфика лагеря заключалась в том, что в нём содержались только женщины и дети. Опираясь на фонды Российского архива социально-политической истории (РГАСПИ), авторы собирают воедино сведения о численности женщин в Риёкро, их условиях содержания и занятиях в лагере, жизни заключённых после расформирования лагеря в феврале 1942 г. по тем документам РГАСПИ, которые пока остаются вне поля зрения западных исследователей В приложениях к статье воспроизводятся некоторые архивные источники из фондов РГАСПИ на русском, французском и немецком языках, которые ранее не были введены в научный оборот и предоставляют важные сведения о положении женщин и детей в лагере Риёкро.
=====================
The paper analyses a discussion among historians that took place nowadays in reference to the captain Gonneville’s expedition of 1503–1505. Since the second half of the XIXth century the report of this trip (a declaration made on demand of the Rouen Admiralty) was considered the first documentary evidence of the French expeditions to Brazil. However, at the turn of the XXth and XXIst centuries some doubts were expressed regarding the authenticity of the document. The paper shows how the discussion evaluated and how it involved new participants from different branches of the humanities. The paper presents the main arguments and counter arguments in the “Captain Gonneville and his godson Essomericq debate”, whether they did exist, or appeared as a fruit of the later mystification (second half of the XVII th century).
===================================================
The paper studies a curious aspect of the first Russian ambassadors to France’s report (1615–1616): a mention of an “ambassador of the West Indies” at the French court. A sum of primary sources which differ by their nature, origin and destination (and come from Russia, France, Portugal and Spain) are analyzed in order to put the Russian ambassadors’ testimony in the historical context. It concerns the mention in the Russian document of the second French colony in the Portuguese America (an “Equinoxial France” in the Maranhão, 1612–1615). The paper restores a name and an identity to the mysterious “ambassador”, anonymous till now. Russian ambassadors’ report is appreciated as an unusual contribution to the information circuit concerning the Atlantic world. The “Equinoxial France”’s history, as well as a chronicle of the first Bourbon’s diplomatic contacts is enriched now by a new episode.
One of the examples of such an interrogation can be seen in an intensive philosophical and juridical work during the Conquista in order to define what (and whom) did the conquistadors meet in the Americas and what would be an adequate Spanish monarchs’ reaction. The most notorious case of the discussion based on the Aristotle’s “Politics” interpreted in two quite opposite ways is the Disputation in Valladolid between Bartolomé de Las Casas and Juan Ginés de Sepúlveda in 1550–1551: what kind of barbarians are American Indians, are they natural slaves and can the « just war » be afflict to them.
Another example studied in the article refers to the Portuguese America. An Aristotelian root will be shown on the base of the Portuguese authors’ frequent formula “no faith, no law, no king” in the descriptions of the Brazilian Indians, that became quite a topos in the late 16th – first quarter of the 17th centuries.
===================================================
Lors de sa deuxième visite en Europe, Pierre le Grand se rendit plusieurs fois au Jardin royal des plantes. Il y fit connaissance de Joseph-Guichard Duverney, célèbre médecin, professeur d’anatomie et membre de l’Académie des sciences. Ce dernier, réputé dans toute l’Europe, était en contact avec le médecin du tsar, Robert Areskine. L’article raconte l’histoire de la réalisation d’une cire anatomique commandée à Duverney par Areskine pour le compte de Pierre 1er à la lumière d’un traité inédit conservé en France et d’autres sources de première main françaises et russes.
Mots clés: Joseph-Guichard Duverney, Robert Areskine, Jardin royal des plantes, anatomie, cabinets de curiosités, Kunstkamera.
During his second European journey (it’s 300th anniversary is celebrated on 2017) Peter the Great visited Paris. He paid attention to the principal monuments and attractions of the French capital and he returned several times to the places that met his interest in sciences, mechanics and engineering. Between these places of scientific interest the Royal Botanic Garden played a particular role. Peter the Great met there an eminent scientist, medic, professor in anatomy, member of Academy of sciences (Paris) Joseph-Guichard Duverney. Duverney was well-known in Europe and had numerous acquaintances in academic circles; his art of making wax anatomic models and anatomic demonstrations (a kind of public lectures) was notorious. Duverney was personally acquainted with Robert Areskine, a private physician at the Peter’s court.
The art of Duverney attracted Peter’s interest; Russian monarch ordered to execute for him an anatomic model designated to Saint-Petersburg Kunstkamera. Robert Areskine played the role of client in the bargain and signed a contract with Duverney. The wax model of human brain in the cranium can be seen actually in Kunstkamera collections but the details of it’s creation were little known. A new found document from the National Archives of France throw a light on this matter. The article put this document in the historical context and reveals it’s rich contents in an comparative study with other Russian and French primary sources. The article reconstructs the anatomic model’s history, shows the changes from the first plan fixed in the contract between Duverney and Areskine to the final realization and sketch an itinerary of this anatomic model from Paris to Saint-Peterburg.
Key words: Joseph-Guichard Duverney, Robert Areskine, Royal Botanic Garden, anatomy, curiosity collections in Europe, Kunstkamera.
Во время своей второй поездки в Европу, трехсотлетие которой отмечается в 2017 г., Петр I посетил Париж. Он осмотрел основные достопримечательности города и по несколько раз побывал в тех из них, которые отвечали его интересу к естественным и техническим наукам. В частности, несколько визитов царь нанес в королевский Ботанический сад. Он познакомился там со знаменитым медиком, профессором анатомии и членом парижской Академии наук Жозефом-Гишаром Дюверне (в русской традиции его иногда именовали Дювернеем; 1648–1730). Тот был известен по всей Европе, располагал обширным кругом знакомств среди ученых и славился изготовлением анатомических моделей из воска, а также «анатомическими демонстрациями» (публичными лекциями по анатомии). Среди прочих, Дюверне поддерживал знакомство с Робертом Арескином (иногда его фамилию транскрибируют как Эрскин), лейб-медиком Петра I шотландского происхождения.
Свидетельством интереса, который Петр I проявил к талантам Дюверне, стал заказ на создание одной анатомической модели, которая предназначалась для Кунсткамеры. Непосредственным исполнителем воли царя стал Арескин, выступивший в роли заказчика. Анатомическая модель головного мозга и черепа и по сей день хранится в собрании Кунсткамеры, однако обстоятельства её изготовления до нынешнего времени были неизвестны. На основе ранее не публиковавшегося документа из Национального архива Франции и иных французских и русских источников (в том числе архивных), в статье воссоздается история создания этой модели и вводятся в научный оборот данные, позволяющие судить о первоначальном замысле Петра I после его знакомства с Дюверне и об изменениях, которые подобный замысел претерпел по мере своего воплощения в жизнь.
Ключевые слова: Жозеф-Гишар Дюверне (Дюверней), Роберт Арескин (Эрскин), Ботанический сад, анатомия, собрания (кабинеты) редкостей и диковинок, Кунсткамера.