Education quality: is there life after high school

Иван Фокин Кафедра публичной политики НИУ ВШЭ, Член экспертного совета Всероссийского конкурса проектов по контролю качества образования в вузах [email protected] +7 925 133 98 78 Качество образование: есть ли жизнь после вуза?! 26-27 апреля 2012 г. в Ленинградской области в рамках студенческого лагеря «Ступени» были подведены итоги Всероссийского конкурса проектов по контролю качества образования в вузах, который проводился Российским Союзом Молодежи в партнерстве с Институтом развития гражданского общества. В конкурсе могли принимать участие проекты, уже реализованные органами студенческого самоуправления. Основной целью конкурса являлось выявление положительного опыта участия студенчества в повышении качества образовательного процесса. При чтении проектов родились некоторые соображения, которые и представляются на суд общественности. Конкурс проектов по контролю качества образования выявил большой интерес из вузов из различных уголков страны. В финальный этап конкурса вышли 13 проектов из Екатеринбурга, Челябинска, Владивостока, Екатеринбурга, СанктПетербурга, Оренбурга, Москвы, Вятки, Рязани, Костромы, Иркутска. Липецка. Среди основных проблем, которые поднимаются авторами проектов, можно назвать следующие: организация учебного процесса (как со стороны преподавателей, так и со стороны студентов); социальная активность студенчества как важный показатель воспитательного действия вуза; связь между школой, вузом и дальнейшим трудоустройством; личная мотивация студента в овладении профессией и в познавательной деятельности и другие. Студенчество видит различные пути разрешения поднятых вопросов. Каждое из предложенных решений доказывает свою реалистичность и жизнеспособность уже тем, что каждое из реализуется в каком-то вузе на протяжении довольно длительного срока и дает позитивные результаты. По этой причине определить лучший проект по каким-то формальным параметрам довольно сложно. Довольно сложно выяснить и то, какой проект лучше по критериям массовости. В каких-то вузах проекты ориентированы исключительно на работу с активом, видя в нем пример для остального студенчества и гордость вуза. В других же, считают необходимым проводить опросы по учебному процессу, по вопросам жизни в общежитиях, об отношении преподавателей к студентам .. В третьих же вузах, проводят серьезные социологические исследования, в тайне посещают лекции, чтобы изучить профессуру что называется «в поле». По большому счету, все проекты завязаны на работе с двумя основными субъектов обучения – учащегося и учащего. Выбор объекта воздействия (или изучения) диктуется различными соображениями. На мой взгляд, это действительно правильный подход: ни без учета того как студенты учатся, ни без учета того, как и чему они учатся, ни без учета как их, собственно говоря, учат, - ни без чего из этого невозможно выстроить нормальный образовательный процесс. В то же время есть аспекты, которые требуют особого внимания. В некоторых проектах встречается стремление использовать давно известные методы повышения качества учебного процесса. Эти попытки, направлены прежде всего на само студенчество. Среди них можно назвать такие, как: стремление повысить посещаемость, путем введения ежедневного или регулярного контроля за ней. Также, довольно популярным методом является проведение все возможных конкурсов «лучших…» (студентов, аспирантов). Все это является довольно логично. Без поощрения «отличников» учебы не возможно создать здоровую атмосферу состязательности и подать пример другим. Невозможно рассчитывать на хорошую профессиональную подготовку врача, если он студентом прогулял треть, а то и половину занятий. В это аспекте, важный упор необходимо делать на максимальное «оживление», динамичность всех этих мер и его комплексность . Неразумно загонять курс из 60 человек на пару не интересно рассказывающего, шамкующего профессора, у которого листы с его лекциями уже пожелтели от количества лет их использования. Довольно формальным и скучным со стороны студента-обывателя представляется процесс поиска и награждения лучшего студента. И скучность тут проявляется не в том, что из года в год «лучшим студентом» становится одна и та же личность, или их группа, а то насколько формализовано и втихую это проходит. Но, даже если это происходит открыто и с феерическим шоу, все одно большая часть студентов остается равнодушной к личному успеху какого-то «ботаника» или общественного «карьериста». Понимание качества образования все одно шире понимания личного успеха отдельного учащегося или их группы. Можно сказать так, что основная проблема качественного образования – это не выращивание отдельных «звездочек», а это формирование способности практически у всех завтрашних выпускников добиваться успеха в различных сферах деятельности, и прежде всего, созидательной деятельности. А как раз для осуществления данного замысла образование должно быть, с одной стороны, максимально профессионализировано, то есть, приближено, что называется к «производству», или как сейчас, модно говорить, ориентировано на работодателя. С другой стороны, образование должно формировать в молодом человеке такие компетенции и такое мировоззрение, которые бы в условиях современного общества риска, коим, по сути, является наш социум, позволяли бы ему найти применение его способностям и умениям в любой жизненной ситуации. И если мы исходим уже из этих критерий качественности образования, то совсем по-иному расставятся приоритеты и критерии при оценке эффективности деятельности того или иного вуза, или же, того же студенческого самоуправления. В последние годы во всех образовательных журналах, книгах и пр. литературе активно говорят про интерактивное обучение, которое предусматривает активное взаимодействие между учащимся и обучающим по вопросам содержания и формы данного процесса. Содержание проектов, представленных на конкурс, показывает, что на сегодняшний момент в российских вузах обращают большое внимание на развитие подобной интерактивности. Это и регулярно проводимые мониторинги общевузовского характера, и тесное взаимодействие органов студенческого самоуправления с администрацией вузов по всевозможным учебным вопросам. Когда мы говорим про интерактивность, мы затрагиваем проблему личной мотивации студента (его интереса) к получению знаний, и собственного говоря, заинтересованности в получении именно тех знаний, которые ему нужны, на его взгляд. И тут кроется основная проблема низкого качества современного российского образования, которая своими корнями уходит еще в советскую эпоху. Известно, что советское образование было одним из лучших в мире. Таковым оно было в следующем: в универсальности даваемых знаний, существовала тесная связь с производством, несмотря на высокий уровень специализации, тем не менее, люди заканчивающие физический факультет могли, в общем-то, без труда прочитать лекцию по математике в средней школе или продекламировать в компании стихотворение мало известного английского поэта. В выпускнике советского вуза гармонично сочетались энциклопедический знания со знаниями по специальности и умением их применять на практике. Плановость советской экономики сказывалась и на производственной ориентированности образования, специализации. Специалистов учили уже под готовые или под уже утвержденные планов должности. Конечно, бывали просчеты, но в общей своей массе выпускники всех вузов были априори трудоустроены. Когда советская экономика оказалась разрушена, в такое же состояние пришло и образование. Более того, жизнь показывала, что в условиях разрушенного хозяйства лучше всего зарабатывают юристы, экономисты, артисты, служащие сферы обслуживания. Молодые люди захотели быть как «тот чувак из телика». Именно по этой причине начался такой подъем спроса на выше указанные профессии. Вузы, поставленные на грань выживания, пошли по пути наименьшего сопротивления, а точнее сказать, наибольшего спроса. Ни для кого, ни является секретом, что многие университеты живут за счет контрактов со студентов, обучающихся на юристов, экономистов, всякого рода международников и менеджеров. Это классическая ситуация, когда спрос реально родил предложение. В любом классическом вузе можно найти четкую стратификацию между материальнотехнической базой юридических и экономических факультетов, или факультетов иностранных языков и остальными подразделениями. По социологическим данным ВЦИОМ, в 2002 г. почти 60% россиян считали, что для жизненного успеха совсем не обязательно иметь высшее образование. Взгляд этот был привит опытом 90-х гг., когда на вершине успеха оказывались далеко не самые образованные, и не очень талантливые люди, вспомнить хотя бы персонажи политиков, бизнесменов из таких фильмов как «Старые клячи» или «День выборов». Таким образом, система профессионального образования в России стала функционировать на основании удовлетворения спроса на перспективные и престижные профессии. Парадокс заключается в том, что эти самые «перспективные» и «престижные» профессии на самом деле являются таковыми лишь с позиции жизненной стратегии абитуриентов, которые думают на кого бы пойти. Экономической же потребности в таковых нет. В то же время, даже на нужных специальностях не подготавливают специалистов необходимого уровня квалификации. Это происходит вследствие следующего четко сформированного в обществе отношения к высшему образованию: высшее образование – это, прежде всего, диплом о наличии такового, а не сама специальность. Абитуриенты-юноши идут в вуз, чтобы «откосить» от армии, которая с точки зрения обывателя не дает никаких особых бонусов в личном развитии, а порой даже порой может препятствовать таковому. Следует также отметить, что время получение высшего образования порой рассматривается как способ отодвинуть срок реального вхождения во взрослую жизнь. Даже многие родители любят на выпускных вечерах в школах говорить своим детям: «Вы, конечно, вступаете на новый самостоятельный жизненный путь, но полностью самостоятельными вы будет лишь тогда, когда окончите вуз!». И эти слова имеют под собой экономическое основание. К сожалению, в стране отсутствуют реальные возможности для полноценного равноправного трудоустройства выпускников школ. В условиях экономической конкуренции, никому не нужны на производстве «зеленые», не опытные работники, от которых больше издержек, чем прибыли. И это факт. Предприятия готовы инвестировать в людей, которые уже получили какое-то высшее образование, и которые имеют хоть какой-то первоначальный опыт работы. Вот и получается, что большая часть студентов просто «отсиживается» в вузах, получая не профессиональное образование, а диплом о нем и расстройство сердечно-сосудистой системы от поиска возможностей заплатить за очередной экзамен. Отсюда мы и приходим к выводу о том, что без коренных изменений в мотивации самих людей, которые получают высшее образование, мы не сможем повлиять и на изменение его качества. Если человеку, для его будущей жизни, не нужно то, что ему дают, а то, что ему нужно – ему не в состоянии дать, то отсюда и происходит разрыв в целях вуза и студентов. С одной стороны стоит мотивация учащегося, а с другой – находится острая необходимость структурных изменений в самой сути высшего образования. И в этом аспекте, студенческое самоуправление является важнейшим инструментом в формирования мотивации в студенческой среде для получения той или иной экономически (!!!) перспективной профессии, так и для внедрения такого содержания образования и таких его форм, которые бы обеспечивали высокий профессионализм и умение адаптироваться в послевузовских условиях. Разумеется, что рассчитывать лишь на силы и компетентность студенчества в достижении этой цели, было бы неправильно. Но, тем не менее, студенчество может играть самую активную роль для развития диалога и консолидации усилий по означенным выше вопросам. И в этом аспекте, наиболее перспективными проектами (а еще лучше, целые программы) в деятельности органов студенческого самоуправления являются те, которые затрагивают вопросы профориентации, усиления связи обучения с производством (практики, стажировки), работы по мотивации, адаптации молодых людей, как к вузовской атмосфере, так и в первый период после окончания вуза. 27 апреля 2012 г., Москва