Просмотр кода страницы Троцкий во главе Красной армии

== Советско-польская война (1920) ==
{{also|Варшавское сражение (1920)}}

В отличие от борьбы за Казань в 1918 году и обороны Петрограда в 1919, Троцкий непосредственного участия в событиях советско-польской войны не принимал, ограничившись лишь самым общим руководством на уровне наркомвоенмора. Однако обстоятельства наступления на Варшаву летом 1920 года сыграли крайне важную роль, как в дальнейших судьбах «мировой революции», так и во внутрисоветской политике.

Ещё в июле 1920 года в большевистских верхах царили самые радужные настроения: польская армия отступала со скоростью 15 километров в день, Красная Армия везла в своём обозе пробольшевистское правительство, так называемый [[Временный революционный комитет Польши|Польревком]], который 16 августа даже находился в 50 километрах от Варшавы, рассчитывая быть в ней через несколько часов. Польша фактически находилась на грани изоляции: Германия и Чехословакия отказались разрешить транзит через свою территорию вооружений для польской армии, кроме того, англо-французские поставки и так были довольно скромными, а британские докеры подняли забастовку, заблокировав отправку боеприпасов в Польшу.
[[Файл:Na bagnety.jpg|thumb|150px|Эй, кто поляк, в штыки! Плакат с цитатой из «[[Варшавянка 1831 года|Варшавянки 1831 года»]]]]
Советские войска были сведены в два объединения: Западный фронт под командованием [[Тухачевский, Михаил Николаевич|Тухачевского М. Н.]], и Юго-Западный фронт под командованием Егорова. На Юго-Западном фронте в это время находился Сталин, занимавший пост члена реввоенсовета фронта. Сталин имел своё собственное видение войны, продвигая среди руководства идею наступления в первую очередь на южном участке на Львов. По мнению Троцкого, Сталин рассчитывал укрепить свой авторитет, ''«взяв Львов ранее, чем Троцкий возьмёт Варшаву»''.

2 августа 1920 года высшее военно-политическое руководство в лице Политбюро ЦК РКП(б) принимает решение, проигнорировав инициативу Сталина, развить наступление не на Львов, а на Варшаву. Частям Юго-Западного фронта было предписано прибыть на усиление наступающего на Варшаву Западного фронта Тухачевского. Сталинский план взятия Львова, таким образом, становился нереализуемым без перебрасываемых на Варшаву сил Первой конной армии Будённого и пехотинцев Егорова.

14 августа Троцкий приказал наступающим войскам немедленно взять Варшаву. По оценке Ричарда Пайпса, большевистские лидеры рассчитывали в самое ближайшее время советизировать Польшу по советскому образцу, и преобразовать её в плацдарм для разрушения Версальского мира, и «экспорта революции» в Западную Европу.

Попытка советизации Польши стала первым серьёзным ударом по большевистским планам немедленной «мировой революции». Вопреки всем расчётам Ленина, польское население восприняло наступающие красноармейские части не как освободителей от «классового гнёта» «эксплуататоров», а, наоборот, как иностранных агрессоров. В глазах тех самых польских рабочих и крестьян, к которым обращалась большевистская пропаганда, сами большевики получили стойкий образ продолжателей дела традиционного «русского империализма», немало способствовавшего уничтожению польской государственности. Таким образом, поляки предпочли мыслить в национальных категориях вместо классовых. В своём письме [[Клара Цеткин|Кларе Цеткин]] Ленин признавался, что

{{начало цитаты}}
''В Красной Армии поляки видели врагов, а не братьев и освободителей. Они чувствовали, думали и действовали не социальным, революционным образом, но как националисты, как империалисты. Революция в Польше, на которую мы рассчитывали, не произошла. Рабочие и крестьяне, обманутые приспешниками Пилсудского и Дашинского, защищали своего классового врага, позволили нашим храбрым красным солдатам голодать, устраивали на них засады и забивали до смерти.''
{{конец цитаты}}

Вместе с тем обстоятельства наступления на Варшаву послужили для Сталина и Троцкого поводом для очередного «сведения счётов». Троцкий обвинил Сталина в саботаже приказов руководства. Опираясь на своих сторонников — командующего Юго-Западным фронтом [[Егоров, Александр Ильич|Егорова А. И.]] и главкома [[Каменев, Сергей Сергеевич|Каменева С. С.]], Сталин в течение почти трёх недель затягивал переброску наступающих на Львов сил Юго-Западного фронта на помощь войскам наступающего на Варшаву Тухачевского. Тогда как соответствующее постановление Политбюро было принято ещё 2 августа, главком Каменев С. С. отдал соответствующий приказ только 11 августа. Однако, Егоров и Сталин этот приказ проигнорировали, и передислокация измотанных в безуспешных боях за Львов частей Юго-Западного фронта началась только 20 августа.

Как указывает [[Ричард Пайпс]], результатом стало образование между двумя фронтами «бреши», где «фронт длиной в 100 км держали всего 6600 человек». 16 августа началось польское контрнаступление, в том числе и в образовавшуюся «брешь». 17-18 августа Красная армия начала отступление, закончившиеся полным разгромом. В то же время Ричард Пайпс высказывает предположение, что указанная стратегическая ошибка была всё же совершена не Сталиным, а Лениным, ''«которому, очевидно, хотелось, чтобы Егоров занял Галицию в качестве плацдарма для дальнейшего завоевания Венгрии, Румынии и Чехословакии, тогда как Тухачевский получил ориентацию на Германию»''.

Тогда как Троцкий обвинил Сталина в срыве наступления на Варшаву вследствия злостного неподчинения приказам военного командования, сам же Сталин в ответ обвинил Троцкого в предательстве и «двурушничестве», а его приказ о переброске сил Юго-Западного фронта назвал «вредительским», умолчав при этом, что приказ был отдан в соответствии с постановлением Политбюро. В «Кратком курсе истории ВКП(б)» была закреплена именно такая оценка, обвинившая Троцкого, помимо прочих грехов, также и в чрезмерно быстром и «неорганизованном» наступлении на Варшаву. Сталин признал и то, что ''«небольшая группа польских войск прорвала наш западный фронт в одном из его пунктов»'', однако то, что этот пункт был вышеупомянутой «брешью», он упоминать не стал:

{{начало цитаты}}
''Наступление красных войск на западном фронте, в сторону Варшавы, проходило — по вине Троцкого и Тухачевского — совершенно неорганизованно: войскам не давали закреплять завоеванных позиций, передовые части были заведены слишком далеко вперед, резервы и боеприпасы были оставлены слишком далеко в тылу, передовые части были оставлены, таким образом, без боеприпасов, без резервов, линия фронта была удлинена до бесконечности и, следовательно, был облегчен прорыв фронта. Вследствие всего этого, когда небольшая группа польских войск прорвала наш западный фронт в одном из его пунктов, наши войска, оставшиеся без боеприпасов, вынуждены были отступить. Что касается войск южного фронта, стоявших у ворот Львова и теснивших там поляков, то этим войскам «предреввоенсовета» Троцкий воспретил взять Львов и приказал им перебросить конную армию, то есть главную силу южного фронта, далеко на северо-восток, будто бы на помощь западному фронту, хотя не трудно было понять, что взятие Львова было бы единственно-возможной и лучшей помощью западному фронту. Но вывод конной армии из состава южного фронта и отход её от Львова означали на деле отступление наших войск также и на южном фронте. Таким образом, вредительским приказом Троцкого было навязано войскам нашего южного фронта не понятное и ни на чём не основанное отступление, — на радость польским панам.''<ref>{{Cite web |url=http://www.duel.ru/publish/kurs/kr_kurs8.htm |title=Глава 8<!-- Заголовок добавлен ботом --> |access-date=2011-05-22 |archive-date=2010-11-22 |archive-url=https://web.archive.org/web/20101122055704/http://duel.ru/publish/kurs/kr_kurs8.htm |deadlink=no }}</ref>
{{конец цитаты}}

Указанный инцидент стал поводом для дальнейшего развития личной ссоры между Троцким и Сталиным. Вместе с тем истинные причины так называемого «чуда на Висле», по мнению, Ричарда Пайпса{{Проверить авторитетность|13|04|2016}}, гораздо шире: «Ленину пришлось столкнуться с различиями в политической культуре Польши и России, так же как и с трудностью расшевелить примитивные анархистские побуждения в иначе устроенном, более западном окружении. Ни польские рабочие, ни польские крестьяне не откликались с готовностью на призыв убивать и грабить. Даже напротив: перед лицом иностранного нашествия поляки объединились, несмотря на сословное расслоение. К полному изумлению Красной Армии, ей пришлось столкнуться с неприязненным отношением польских рабочих и обороняться от партизанских отрядов». Кроме того, силы обеих сторон фактически были равны, хотя оценки их точного количества в польских и в советских источниках и отличаются в несколько раз. Польская армия была создана при помощи французских инструкторов, и на тот момент представляла собой несомненно боеготовую силу.