Referring to archival materials and historiography, the authors of this article examine the circu... more Referring to archival materials and historiography, the authors of this article examine the circumstances behind the development of principles regulating the presence of a limited contingent of Soviet troops in Afghanistan (1979–1989), its nature, and scope. It is concluded that Soviet military strategy in Afghanistan initially set itself limited goals and assumed limited obligations. It also used a narrow set of expert assessments, mainly those that fitted into the usual picture of a “cold” confrontation and the established paternalistic model of interaction with countries in the zone of the USSR’s ideological and political influence. The study shows that the Soviet state machine was largely focused on solving geopolitical problems, and the militarist directions of defence and law enforcement agencies and provided society with very limited information. The long-term consequences of the Afghanistan policy (especially internal and economic) at the time of the decision to send troops ...
В статье рассматривается процесс конструирования и презентации нарратива «пантюркизм» в архивных ... more В статье рассматривается процесс конструирования и презентации нарратива «пантюркизм» в архивных источниках Главного архивного управления (ГАУ) НКВД-МВД СССР 1944-1953 годов. Произведен анализ содержания, стилистики и специфики работы архивистов с документальными материалами имперского и советского периодов, отражающими «пантюркистскую» проблематику. Сделан вывод о том, что одним из важных условий наследования имперской традиции конструирования «пантюркистской опасности» и образа врага-«пантюркиста» являлся эффект информационной эхо-камеры, возникший при передаче ГАУ в ведение органов госбезопасности.
В статье представлены вводный обзор и документы Государственного архива Российской Федерации, в к... more В статье представлены вводный обзор и документы Государственного архива Российской Федерации, в которых содержатся политические установки и визуальные образы, предложенные к изображению на плакатах к 10-летию годовщины Октябрьской революции. Адресатами плакатов являлись тюркские народы СССР (татары, башкиры, казахи, ногайцы). Документы содержат визуальные образы восприятия советскими чиновниками различных элементов культуры "мусульманских» народов, а также их ожидаемое, прогнозируемое будущее как результат борьбы за новый мир, за новый быт под руководством большевиков. Описание данных паттернов содержится в текстовых описаниях (методических разработках), по которым впоследствии должна была создаваться плакатная живопись, ориентированная на различные социальные группы «восточной» аудитории Советского Союза. Помимо генеральной агитационно-пропагандистской риторики, призванной закрепить успехи большевистской революции и сформировать привлекательный образ будущего, мы имеем дело с различными аспектами ожидаемой, стимулируемой культурной трансформации тюркской среды в рамках «борьбы за новый быт», за новую культуру. Анализ художественных образов и текстуального их описания позволяет подтвердить влиятельность ориенталистских стереотипов, связанных с восприятием различных элементов культуры «мусульманских» народов, а также выявить стремление учитывать определенные культурные нюансы при проведении агитационно-пропагандистской работы в сфере раскрепощения женщин, «оздоровлении» быта и пр. Однако очевидно, что к этому времени уже сформировался определенный визуальный канон в подаче сюжетов борьбы «старого» и «нового» мира, идущий «из центра», которому неуклонно следовали авторы плакатной живописи, лишь незначительно адаптируя его к культурным особенностям и языку конечного потребителя подобного агитационно-пропагандистского продукта.
Государство, религия, церковь в России и за рубежом, 2023
Гусева Ю. Религия, ресурс и государство: размышления над книгой Рената Беккина «„Люди в верности ... more Гусева Ю. Религия, ресурс и государство: размышления над книгой Рената Беккина «„Люди в верности надежные…“: татарские муфтияты и государство в России (XVIII–XXI века)» // Государство, религия, церковь в России и за рубежом. 2023. № 41(3–4). С. 603–623. В статье обсуждаются основные положения монографии Рената Беккина «Люди в верности надежные…: татарские муфтияты и государство в России (XVIII-XXI века)», в которой институт муфтиятов и конкретные организации препарируются как элементы системы российских государственно-исламских отношений с опорой на постулаты экономики религии и неоинституциональной экономики, решается вопрос о возможности применения неоинституциональной экономической теории для описания функционирования институтов в тех обществах, где неформальные правила играют существенную роль. Критический анализ языка политэкономии для описания государственно-исламских отношений демонстрирует ценность его эвристического потенциала, который, однако, не может быть признан универсальным и достаточным для социального прогнозирования. Ограничения проистекают из лимитированного учета интересов негосударственных акторов рыночных отношений и самих верующих как потребителей религиозного продукта, а также недостаточного осмысления ресурсных характеристик муфтиятов.
Herald of the Russian Academy of Sciences, Mar 1, 2022
author of this article holds that the entry of Soviet troops into Afghanistan was used by the opp... more author of this article holds that the entry of Soviet troops into Afghanistan was used by the opponents of the Soviet Union both in the West and in Central Asia to revive pan-Turkic ideas and to present the Soviet Union as an opponent of Islam in all its manifestations. To a certain extent, this situation was based on a serious study of the history and current state of Islam abroad. Soviet Islamic studies turned out to be on the far periphery of scientific interests. In the context of the outbreak of the conflict, domestic Islamic studies were found to be catching up. Research did not support knowledge at the level necessary for making political decisions. Politicians did not listen to experts; on the contrary, scientists tried to guess what the government wanted to hear from them.
The article is devoted to the history of Turkic colonization of the Samara Region the formation o... more The article is devoted to the history of Turkic colonization of the Samara Region the formation of the Tatar community in Samara in the XVI-XVIII centuries. It discusses the interaction between the servant men (Kasimov Tatars, Meshcheryaks), that are on the service of the Russian tsar, and Nogai in the XVI century; contains stages of penetration and settling of servant men and trade Tatars in the city in XVII-XVIII century; characteristics of their social status, economic activity, data on the number of Turkish settlers is given. Based on the latest historiographical research and archival documents it concludes some characteristic features of Turkic colonization in the Southern Middle Volga Region.
Vestnik of Samara University. History, pedagogics, philology, 2021
For the first time in Russian historiography, a Russian-language translation from Turkish (litera... more For the first time in Russian historiography, a Russian-language translation from Turkish (literary version of Ottoman) of a manuscript of an article by the Samara imam Mukhammet-Fatykh Murtazin (18751938), sent to the religious and educational journal Asri Musulmanliq (Modern Islam, published in Simferopol in 19241927) editorial board of the People's Administration of Religious Affairs of Muslims of Crimea (NURDMK). The article entitled Islam and Civilization was planned for placement in № 13 for 1926, its translation was carried out by an employee of the Eastern Department of the OGPU in Crimea and sent for approval of the text to the Eastern Department of the OGPU in Moscow. Murtazin's manuscript contains a number of reformist ideas, loyal to the current political moment. He tried to adapt the Islamic tradition to new reality. The article was not allowed for publication due to the desire of its author to present the priority of Islamic civilization over the European and A...
Труды Отделения историко-филологических наук РАН. 2020.С. 283-292, 2020
Представлены оригинальные аналитические инструменты — графические методы анализа данных, применяв... more Представлены оригинальные аналитические инструменты — графические методы анализа данных, применявшиеся в оптике ОГПУ для анализа информации об исламском мире СССР в 1920-е годы. Путем изучения графических схем (в виде древа данных) анализируется, какими визуальными средствами описывалась ситуация в исламских сообществах, как шел процесс становления понятийных категорий, как выстраивалось специфическое видение нового социального порядка в аналитической работе советских спецслужб.
Вестник российской нации. 2020. No. 4. С.41-53, 2020
Статья, опирающаяся на оригинальные архивные источники и опубликованные материалы, впервые в росс... more Статья, опирающаяся на оригинальные архивные источники и опубликованные материалы, впервые в российском востоковедении ставит вопрос о связи большевистского политического дискурса о Востоке и «восточных народах» с категориями психологии: психоанализа в его фрейдо-марксистской трактовке. Автор анализирует описание Востока в репрезентациях советской eправленческой элиты первого постреволюционного десятилетия, когда и большевики подбирали «психологические ключи» к западным колониальным империям через их восточные «плацдармы». Для этого рассматриваются термины из области психологии, использовавшиеся в публичных выступлениях и официальной документации большевистских лидеров, бюрократии, а также этнических коммунистов из среды «мусульманских» народов Советской России. Рассматривая понятия большевистского ориентального политического дискурса, автор приходит к выводу о том, что они не только являлись выражением масштабного эксперимента по созданию человека нового типа на Востоке, но и несли в себе ориентальные стереотипы, характерные для российской имперской практики и европейского политического дискурса того периода. Парадоксально, но популярный в 1920-е гг. фрейдо-марксизм, далеко отстоявший от востоковедных сюжетов, стал оригинальной аналитической рамкой для формулировки путей реализации новой советской «восточной» политики как внутри страны, так и за ее пределами, закреплявшей ориентальные стереотипы, описанные Э. Саидом.
The article, based on original archival sources and published materials, for the first time in Russian Oriental studies raises the question of the connection of the Bolshevik political discourse about the East and “Eastern peoples” with the categories of psychology: psychoanalysis in its Freudian-Marxist interpretation. The author analyzes the description of the East in the representations of the Soviet managerial elite of the first post-revolutionary decade, when the Bolsheviks also selected “psychological keys” to the Western colonial empires through their Eastern “bridgeheads”. For this purpose, we consider terms from the field of psychology used in public speeches and official documentation of Bolshevik leaders, bureaucracy, and ethnic Communists from among the “Muslim” peoples of Soviet Russia. Considering the concepts of the Bolshevik Oriental political discourse, the author comes to the conclusion that they were not only an expression of a large-scale experiment to create a new type of man in the East, but also carried the Oriental stereotypes characteristic of the Russian Imperial practice and European political discourse of that period, as well as successfully survived to the present day. The most striking was the stereotype associated with the psychological, “natural immaturity”, irrationality of young “Eastern peoples”, “in a dream”, who need “awakening”, “insight” and therefore in constant care of a mature powerful “father”. The role of the patriarchal conscious fatherly principle was played by the Bolshevik state, which was ready to bring the peoples of the East out of the “sleepy” state of “unconsciousness” and “immaturity”, as well as submission to “natural instincts”. Paradoxically, but popular in the 1920s Freudian-Marxism, far removed from Oriental subjects, became an original analytical framework for formulating ways to implement the new Soviet “Eastern” policy both inside and outside the country, which consolidated the Oriental stereotypes described by E. Said.
Статья посвящена изучению дискурса отечественных спецслужб в отношении вопроса о халифате, путей ... more Статья посвящена изучению дискурса отечественных спецслужб в отношении вопроса о халифате, путей его достижения и политического потенциала халифатистского движения в контексте советской «восточной» внешней политики. Проблема исследуется через призму взаимодействия Восточного отдела ОГПУ и видного российского мусульманского мыслителя Мусы Бигиева. Опираясь на неизвестные архивные материалы и новейшие достижения российской и зарубежной историографии, автор проводит сравнительный анализ установок различных советских и партийных учреждений по вопросу включения вопроса о возрождении халифата в общий контекст антиколониальной, антиевропейской борьбы. В результате делается вывод о том, что стратегия и тактика отечественных спецслужб в данном вопросе принципиально отличались от позиции других советских заинтересованных структур и мнения европейской (в частности, британской) разведки и были направлены на максимальное сужение самостоятельности российской мусульманской элиты. В итоге все это способствовало укреплению антихалифатского дискурса и исламофобских настроений в среде советской управленческой элиты.
Государство, религия, церковь в России и за рубежом, 2018
This article provides a short overview of the so called five “Special
meetings” organized by vari... more This article provides a short overview of the so called five “Special meetings” organized by various imperial ministries on the issues of faith tolerance and above all on the situation of Muslims in Russia, from 1905 to 1914. For each of these meetings, the authors give the names of the major protagonists within the imperial elite: officials, Church leaders, Orientalists/ethnographers, and then a short sketch of topics discussed. The conclusion is that over these ten years, the discourse became tougher, and switched from the discussion of religious freedom and Muslim education, to a direct search of the ways of containing the growing Muslim political intelligentsia. This trend culminated in an anti-Jadid policies and the turn towards “traditionalism” (keeping the Russian language and secular subjects out of the maktabs and madrasas; stopping the influx of foreign Islamic preachers, etc.).
Данная статья продолжает серию исследований раннесоветского чекистского ориентального дискурса, п... more Данная статья продолжает серию исследований раннесоветского чекистского ориентального дискурса, представляя результаты анализа шести первых циркулярных писем Восточного отдела ГПУ–ОГПУ, одной из ключевых структур, определявших «мусульманскую» повестку внутренней политики советского государства.
The author focuses attention on the formal and informal contacts between representatives of the T... more The author focuses attention on the formal and informal contacts between representatives of the Turkic and Islamic national and religious elites residing in Petrograd, Moscow, and Kazan, and their co-religionists in Germany and Finland. These contacts involved financial and organizational assistance, as well as exchanges of ideas. Research employing foreign and domestic sources – above all intelligence data from the GPU (OGPU) Eastern Department archive – makes it possible to reconstruct the architecture of links and channels of mutual influence. To analyze the potential and actual effectiveness of these exchanges, a table is provided that depicts the informal networking between Soviet Muslims, migrant communities, and local believers. The conclusions provide a comparative analysis of the principal approaches of Imperial and Soviet authorities in assessing these interrelationships. The author finds that these assessments are marked by continuity from one period to another, and that this resulted in strengthening negative perceptions of those national and religious elites abroad, and in a failure on the part of the Eastern Department (as opposed to the Western secret services) to exercise direct and systematic influence on the migrants. The article’s conclusion is about the inconsistency of the idea foreign movement in defense of the Idel-Ural State which will become a basic reason for repression against the national-religious Volga-Ural leaders in the 1930s.
Referring to archival materials and historiography, the authors of this article examine the circu... more Referring to archival materials and historiography, the authors of this article examine the circumstances behind the development of principles regulating the presence of a limited contingent of Soviet troops in Afghanistan (1979–1989), its nature, and scope. It is concluded that Soviet military strategy in Afghanistan initially set itself limited goals and assumed limited obligations. It also used a narrow set of expert assessments, mainly those that fitted into the usual picture of a “cold” confrontation and the established paternalistic model of interaction with countries in the zone of the USSR’s ideological and political influence. The study shows that the Soviet state machine was largely focused on solving geopolitical problems, and the militarist directions of defence and law enforcement agencies and provided society with very limited information. The long-term consequences of the Afghanistan policy (especially internal and economic) at the time of the decision to send troops ...
В статье рассматривается процесс конструирования и презентации нарратива «пантюркизм» в архивных ... more В статье рассматривается процесс конструирования и презентации нарратива «пантюркизм» в архивных источниках Главного архивного управления (ГАУ) НКВД-МВД СССР 1944-1953 годов. Произведен анализ содержания, стилистики и специфики работы архивистов с документальными материалами имперского и советского периодов, отражающими «пантюркистскую» проблематику. Сделан вывод о том, что одним из важных условий наследования имперской традиции конструирования «пантюркистской опасности» и образа врага-«пантюркиста» являлся эффект информационной эхо-камеры, возникший при передаче ГАУ в ведение органов госбезопасности.
В статье представлены вводный обзор и документы Государственного архива Российской Федерации, в к... more В статье представлены вводный обзор и документы Государственного архива Российской Федерации, в которых содержатся политические установки и визуальные образы, предложенные к изображению на плакатах к 10-летию годовщины Октябрьской революции. Адресатами плакатов являлись тюркские народы СССР (татары, башкиры, казахи, ногайцы). Документы содержат визуальные образы восприятия советскими чиновниками различных элементов культуры "мусульманских» народов, а также их ожидаемое, прогнозируемое будущее как результат борьбы за новый мир, за новый быт под руководством большевиков. Описание данных паттернов содержится в текстовых описаниях (методических разработках), по которым впоследствии должна была создаваться плакатная живопись, ориентированная на различные социальные группы «восточной» аудитории Советского Союза. Помимо генеральной агитационно-пропагандистской риторики, призванной закрепить успехи большевистской революции и сформировать привлекательный образ будущего, мы имеем дело с различными аспектами ожидаемой, стимулируемой культурной трансформации тюркской среды в рамках «борьбы за новый быт», за новую культуру. Анализ художественных образов и текстуального их описания позволяет подтвердить влиятельность ориенталистских стереотипов, связанных с восприятием различных элементов культуры «мусульманских» народов, а также выявить стремление учитывать определенные культурные нюансы при проведении агитационно-пропагандистской работы в сфере раскрепощения женщин, «оздоровлении» быта и пр. Однако очевидно, что к этому времени уже сформировался определенный визуальный канон в подаче сюжетов борьбы «старого» и «нового» мира, идущий «из центра», которому неуклонно следовали авторы плакатной живописи, лишь незначительно адаптируя его к культурным особенностям и языку конечного потребителя подобного агитационно-пропагандистского продукта.
Государство, религия, церковь в России и за рубежом, 2023
Гусева Ю. Религия, ресурс и государство: размышления над книгой Рената Беккина «„Люди в верности ... more Гусева Ю. Религия, ресурс и государство: размышления над книгой Рената Беккина «„Люди в верности надежные…“: татарские муфтияты и государство в России (XVIII–XXI века)» // Государство, религия, церковь в России и за рубежом. 2023. № 41(3–4). С. 603–623. В статье обсуждаются основные положения монографии Рената Беккина «Люди в верности надежные…: татарские муфтияты и государство в России (XVIII-XXI века)», в которой институт муфтиятов и конкретные организации препарируются как элементы системы российских государственно-исламских отношений с опорой на постулаты экономики религии и неоинституциональной экономики, решается вопрос о возможности применения неоинституциональной экономической теории для описания функционирования институтов в тех обществах, где неформальные правила играют существенную роль. Критический анализ языка политэкономии для описания государственно-исламских отношений демонстрирует ценность его эвристического потенциала, который, однако, не может быть признан универсальным и достаточным для социального прогнозирования. Ограничения проистекают из лимитированного учета интересов негосударственных акторов рыночных отношений и самих верующих как потребителей религиозного продукта, а также недостаточного осмысления ресурсных характеристик муфтиятов.
Herald of the Russian Academy of Sciences, Mar 1, 2022
author of this article holds that the entry of Soviet troops into Afghanistan was used by the opp... more author of this article holds that the entry of Soviet troops into Afghanistan was used by the opponents of the Soviet Union both in the West and in Central Asia to revive pan-Turkic ideas and to present the Soviet Union as an opponent of Islam in all its manifestations. To a certain extent, this situation was based on a serious study of the history and current state of Islam abroad. Soviet Islamic studies turned out to be on the far periphery of scientific interests. In the context of the outbreak of the conflict, domestic Islamic studies were found to be catching up. Research did not support knowledge at the level necessary for making political decisions. Politicians did not listen to experts; on the contrary, scientists tried to guess what the government wanted to hear from them.
The article is devoted to the history of Turkic colonization of the Samara Region the formation o... more The article is devoted to the history of Turkic colonization of the Samara Region the formation of the Tatar community in Samara in the XVI-XVIII centuries. It discusses the interaction between the servant men (Kasimov Tatars, Meshcheryaks), that are on the service of the Russian tsar, and Nogai in the XVI century; contains stages of penetration and settling of servant men and trade Tatars in the city in XVII-XVIII century; characteristics of their social status, economic activity, data on the number of Turkish settlers is given. Based on the latest historiographical research and archival documents it concludes some characteristic features of Turkic colonization in the Southern Middle Volga Region.
Vestnik of Samara University. History, pedagogics, philology, 2021
For the first time in Russian historiography, a Russian-language translation from Turkish (litera... more For the first time in Russian historiography, a Russian-language translation from Turkish (literary version of Ottoman) of a manuscript of an article by the Samara imam Mukhammet-Fatykh Murtazin (18751938), sent to the religious and educational journal Asri Musulmanliq (Modern Islam, published in Simferopol in 19241927) editorial board of the People's Administration of Religious Affairs of Muslims of Crimea (NURDMK). The article entitled Islam and Civilization was planned for placement in № 13 for 1926, its translation was carried out by an employee of the Eastern Department of the OGPU in Crimea and sent for approval of the text to the Eastern Department of the OGPU in Moscow. Murtazin's manuscript contains a number of reformist ideas, loyal to the current political moment. He tried to adapt the Islamic tradition to new reality. The article was not allowed for publication due to the desire of its author to present the priority of Islamic civilization over the European and A...
Труды Отделения историко-филологических наук РАН. 2020.С. 283-292, 2020
Представлены оригинальные аналитические инструменты — графические методы анализа данных, применяв... more Представлены оригинальные аналитические инструменты — графические методы анализа данных, применявшиеся в оптике ОГПУ для анализа информации об исламском мире СССР в 1920-е годы. Путем изучения графических схем (в виде древа данных) анализируется, какими визуальными средствами описывалась ситуация в исламских сообществах, как шел процесс становления понятийных категорий, как выстраивалось специфическое видение нового социального порядка в аналитической работе советских спецслужб.
Вестник российской нации. 2020. No. 4. С.41-53, 2020
Статья, опирающаяся на оригинальные архивные источники и опубликованные материалы, впервые в росс... more Статья, опирающаяся на оригинальные архивные источники и опубликованные материалы, впервые в российском востоковедении ставит вопрос о связи большевистского политического дискурса о Востоке и «восточных народах» с категориями психологии: психоанализа в его фрейдо-марксистской трактовке. Автор анализирует описание Востока в репрезентациях советской eправленческой элиты первого постреволюционного десятилетия, когда и большевики подбирали «психологические ключи» к западным колониальным империям через их восточные «плацдармы». Для этого рассматриваются термины из области психологии, использовавшиеся в публичных выступлениях и официальной документации большевистских лидеров, бюрократии, а также этнических коммунистов из среды «мусульманских» народов Советской России. Рассматривая понятия большевистского ориентального политического дискурса, автор приходит к выводу о том, что они не только являлись выражением масштабного эксперимента по созданию человека нового типа на Востоке, но и несли в себе ориентальные стереотипы, характерные для российской имперской практики и европейского политического дискурса того периода. Парадоксально, но популярный в 1920-е гг. фрейдо-марксизм, далеко отстоявший от востоковедных сюжетов, стал оригинальной аналитической рамкой для формулировки путей реализации новой советской «восточной» политики как внутри страны, так и за ее пределами, закреплявшей ориентальные стереотипы, описанные Э. Саидом.
The article, based on original archival sources and published materials, for the first time in Russian Oriental studies raises the question of the connection of the Bolshevik political discourse about the East and “Eastern peoples” with the categories of psychology: psychoanalysis in its Freudian-Marxist interpretation. The author analyzes the description of the East in the representations of the Soviet managerial elite of the first post-revolutionary decade, when the Bolsheviks also selected “psychological keys” to the Western colonial empires through their Eastern “bridgeheads”. For this purpose, we consider terms from the field of psychology used in public speeches and official documentation of Bolshevik leaders, bureaucracy, and ethnic Communists from among the “Muslim” peoples of Soviet Russia. Considering the concepts of the Bolshevik Oriental political discourse, the author comes to the conclusion that they were not only an expression of a large-scale experiment to create a new type of man in the East, but also carried the Oriental stereotypes characteristic of the Russian Imperial practice and European political discourse of that period, as well as successfully survived to the present day. The most striking was the stereotype associated with the psychological, “natural immaturity”, irrationality of young “Eastern peoples”, “in a dream”, who need “awakening”, “insight” and therefore in constant care of a mature powerful “father”. The role of the patriarchal conscious fatherly principle was played by the Bolshevik state, which was ready to bring the peoples of the East out of the “sleepy” state of “unconsciousness” and “immaturity”, as well as submission to “natural instincts”. Paradoxically, but popular in the 1920s Freudian-Marxism, far removed from Oriental subjects, became an original analytical framework for formulating ways to implement the new Soviet “Eastern” policy both inside and outside the country, which consolidated the Oriental stereotypes described by E. Said.
Статья посвящена изучению дискурса отечественных спецслужб в отношении вопроса о халифате, путей ... more Статья посвящена изучению дискурса отечественных спецслужб в отношении вопроса о халифате, путей его достижения и политического потенциала халифатистского движения в контексте советской «восточной» внешней политики. Проблема исследуется через призму взаимодействия Восточного отдела ОГПУ и видного российского мусульманского мыслителя Мусы Бигиева. Опираясь на неизвестные архивные материалы и новейшие достижения российской и зарубежной историографии, автор проводит сравнительный анализ установок различных советских и партийных учреждений по вопросу включения вопроса о возрождении халифата в общий контекст антиколониальной, антиевропейской борьбы. В результате делается вывод о том, что стратегия и тактика отечественных спецслужб в данном вопросе принципиально отличались от позиции других советских заинтересованных структур и мнения европейской (в частности, британской) разведки и были направлены на максимальное сужение самостоятельности российской мусульманской элиты. В итоге все это способствовало укреплению антихалифатского дискурса и исламофобских настроений в среде советской управленческой элиты.
Государство, религия, церковь в России и за рубежом, 2018
This article provides a short overview of the so called five “Special
meetings” organized by vari... more This article provides a short overview of the so called five “Special meetings” organized by various imperial ministries on the issues of faith tolerance and above all on the situation of Muslims in Russia, from 1905 to 1914. For each of these meetings, the authors give the names of the major protagonists within the imperial elite: officials, Church leaders, Orientalists/ethnographers, and then a short sketch of topics discussed. The conclusion is that over these ten years, the discourse became tougher, and switched from the discussion of religious freedom and Muslim education, to a direct search of the ways of containing the growing Muslim political intelligentsia. This trend culminated in an anti-Jadid policies and the turn towards “traditionalism” (keeping the Russian language and secular subjects out of the maktabs and madrasas; stopping the influx of foreign Islamic preachers, etc.).
Данная статья продолжает серию исследований раннесоветского чекистского ориентального дискурса, п... more Данная статья продолжает серию исследований раннесоветского чекистского ориентального дискурса, представляя результаты анализа шести первых циркулярных писем Восточного отдела ГПУ–ОГПУ, одной из ключевых структур, определявших «мусульманскую» повестку внутренней политики советского государства.
The author focuses attention on the formal and informal contacts between representatives of the T... more The author focuses attention on the formal and informal contacts between representatives of the Turkic and Islamic national and religious elites residing in Petrograd, Moscow, and Kazan, and their co-religionists in Germany and Finland. These contacts involved financial and organizational assistance, as well as exchanges of ideas. Research employing foreign and domestic sources – above all intelligence data from the GPU (OGPU) Eastern Department archive – makes it possible to reconstruct the architecture of links and channels of mutual influence. To analyze the potential and actual effectiveness of these exchanges, a table is provided that depicts the informal networking between Soviet Muslims, migrant communities, and local believers. The conclusions provide a comparative analysis of the principal approaches of Imperial and Soviet authorities in assessing these interrelationships. The author finds that these assessments are marked by continuity from one period to another, and that this resulted in strengthening negative perceptions of those national and religious elites abroad, and in a failure on the part of the Eastern Department (as opposed to the Western secret services) to exercise direct and systematic influence on the migrants. The article’s conclusion is about the inconsistency of the idea foreign movement in defense of the Idel-Ural State which will become a basic reason for repression against the national-religious Volga-Ural leaders in the 1930s.
Монография посвящена истории существования татарских сельских общин юго-востока современной Нижег... more Монография посвящена истории существования татарских сельских общин юго-востока современной Нижегородской области в XX веке. На значительном архивном и историографическом материале автор рассматривает сложный процесс адаптации нижегородских тюрок-мусульман к реалиям советского времени. Книга состоит из трех глав, каждая из которых посвящена различному аспекту жизнедеятельности местных татар в период с 1901 по 1985 гг.
Монография посвящена истории возникновения и развития татарских сельских общин Самарского Поволжь... more Монография посвящена истории возникновения и развития татарских сельских общин Самарского Поволжья во второй половине XVI – начале XX вв. Основное внимание уделено вопросам зарождения и ранней истории тюрок на землях будущей Самарской области. На основе значительного числа архивных источников, картографических данных и материалов современной историографии освещаются вопросы колонизации региона с участием тюрок (татары, башкиры, чуваши), динамика социально-демографического и духовного развития татаро-мусульманских поселений.
Монография освещает 400-летнюю историю татарских селений Большое и Малое Рыбушкино, расположенных... more Монография освещает 400-летнюю историю татарских селений Большое и Малое Рыбушкино, расположенных в современной Нижегородской области. Исследует процесс зарождения деревень, развития их хозяйственной, социальной и духовной жизни. В работе содержится большое количестве чертежей, планов, карт, фотографий, рисунков и шеджере отдельных семейств рыбушкинцев.
The monograph covers the 400-year history of the Tatar villages of Bolshoye and Maloye Rybushkino, located in the modern Nizhny Novgorod region. Explores the process of the origin of villages, the development of their economic, social and spiritual life. The work contains a large number of drawings, plans, maps, photographs, drawings and shadzheres.
В книге отражены основные вехи истории развития нижегородских мусульманских общин в ХIХ - 30-х гг... more В книге отражены основные вехи истории развития нижегородских мусульманских общин в ХIХ - 30-х гг. ХХ века. С привлечением новых архивных материалов освещаются вопросы взаимодействия с имперскими чиновниками Нижегородской губернии с мусульманами и Оренбургским магометанским духовным собранием в Уфе. В книге также освещается жизнь махалля в первые десятилетия Советской власти. Книга содержит иллюстрации: планы мечетей, фотографии имамов Нижегородской губернии.
The book reflects the main milestones in the history of the development of Nizhny Novgorod Muslim communities in the ХIХ - 30s XX с. With the involvement of new archival materials, issues of interaction with imperial officials of the Nizhny Novgorod province with Muslims and the Orenburg Mohammedan spiritual assembly in Ufa are highlighted. The book also covers the life of the mahalla`s in the first decades of Soviet power. The book contains illustrations: plans of mosques, photographs of imams of the Nizhny Novgorod province.
Показаны становление и современное состояние
мусульманских общин Самары и области. Освещена
деяте... more Показаны становление и современное состояние мусульманских общин Самары и области. Освещена деятельность Регионального духовного управления мусульман Самарской области. Рассмотрены межкон- фессиональные взаимодействия и зарубежные контакты самарских мусульман. Затронута тема борьбы с ради- кальными религиозными идеями (по состоянию на 2006 год)
Тема репрессий в период сталинизма — трагическая стра-
ница отечественной истории. На значительно... more Тема репрессий в период сталинизма — трагическая стра- ница отечественной истории. На значительном количест- ве исторических источников, многие из которых вводятся в научный оборот впервые (прежде всего, следственные дела арестованных в ходе репрессий имамов, жителей Нижего- родской и Самарской областей), авторы, раскрывают специ- фику репрессивной политики, динамику столкновения госу- дарства и ислама в XX столетии.
Книга посвящена различным аспектам духовной жизни мусульманских общин средневолжского региона в с... more Книга посвящена различным аспектам духовной жизни мусульманских общин средневолжского региона в советский период российской истории. На основании обширных источниковых данных, актуальных материалов российской и зарубежной историографии представлен ретроспективный анализ конкретных религиозных практик, форм взаимодействия верующих, исламских лидеров и советского государства. Делается вывод о направленности процессов существования поволжского ислама и его последователей, их специфичности/универсальности, а также об особенностях государственно-исламских отношений в указанный период.
The book is devoted to various aspects of the spiritual life of Muslim communities in the Middle Volga region in the Soviet period of Russian history. Based on extensive data of the source , the actual materials of the Russian and foreign historiography presents a retrospective analysis of specific religious practices, forms of interaction believers , Islamic leaders and the Soviet state. Concludes orientation processes Volga existence of Islam and its followers , their specificity / universality, and the nature of state- Islamic relations in this period.
Книга посвящена малоизученному аспекту духовной жизни
мусульманских общин средневолжского регион... more Книга посвящена малоизученному аспекту духовной жизни
мусульманских общин средневолжского региона: суфийским
практикам, воплощенным в традиции ишанизма в период с начала до конца XX века, элементам культа святых мест. На основании малоизученных материалов зарубежной, российской историографии и источниковых данных дается ретроспективный анализ конкретных религиозных практик, форм взаимодействия суфийских адептов и государства, делается вывод о направленности, историческом значении исследуемых явлений, а также о перспективах ишанизма на Средней Волге в XXI веке.
Uploads
Papers by Julia Guseva
годовщины Октябрьской революции. Адресатами плакатов являлись тюркские народы СССР (татары, башкиры, казахи, ногайцы). Документы содержат визуальные образы восприятия советскими чиновниками различных элементов культуры "мусульманских» народов, а также их ожидаемое, прогнозируемое
будущее как результат борьбы за новый мир, за новый быт под руководством большевиков. Описание данных паттернов содержится в текстовых описаниях (методических разработках), по которым впоследствии должна была создаваться плакатная живопись, ориентированная на различные социальные группы
«восточной» аудитории Советского Союза. Помимо генеральной агитационно-пропагандистской риторики, призванной закрепить
успехи большевистской революции и сформировать привлекательный образ будущего,
мы имеем дело с различными аспектами ожидаемой, стимулируемой культурной трансформации тюркской среды в рамках «борьбы за новый быт», за новую культуру. Анализ
художественных образов и текстуального их описания позволяет подтвердить влиятельность ориенталистских стереотипов, связанных с восприятием различных элементов культуры «мусульманских» народов, а также выявить стремление учитывать определенные культурные нюансы при проведении агитационно-пропагандистской работы в сфере раскрепощения женщин, «оздоровлении» быта и пр. Однако очевидно, что к этому времени
уже сформировался определенный визуальный канон в подаче сюжетов борьбы «старого» и «нового» мира, идущий «из центра»,
которому неуклонно следовали авторы плакатной живописи, лишь незначительно адаптируя его к культурным особенностям и языку конечного потребителя подобного агитационно-пропагандистского продукта.
В статье обсуждаются основные положения монографии Рената Беккина «Люди в верности надежные…: татарские муфтияты и государство в России (XVIII-XXI века)», в которой институт муфтиятов и конкретные организации препарируются как элементы системы российских государственно-исламских отношений с опорой на постулаты экономики религии и неоинституциональной экономики, решается вопрос о возможности применения неоинституциональной экономической теории для описания функционирования институтов в тех обществах, где неформальные правила играют существенную роль.
Критический анализ языка политэкономии для описания государственно-исламских отношений демонстрирует ценность его эвристического потенциала, который, однако, не может быть признан универсальным и достаточным для социального прогнозирования. Ограничения проистекают из лимитированного учета интересов негосударственных акторов рыночных отношений и самих верующих как потребителей религиозного продукта, а также недостаточного осмысления ресурсных характеристик муфтиятов.
СССР в 1920-е годы. Путем изучения графических схем (в виде древа данных) анализируется, какими визуальными средствами описывалась ситуация в исламских сообществах, как шел процесс становления понятийных категорий, как выстраивалось специфическое видение нового социального
порядка в аналитической работе советских спецслужб.
Автор анализирует описание Востока в репрезентациях советской eправленческой элиты первого постреволюционного десятилетия, когда и большевики подбирали «психологические ключи» к западным колониальным
империям через их восточные «плацдармы». Для этого рассматриваются термины из области психологии, использовавшиеся в публичных выступлениях и официальной документации большевистских лидеров, бюрократии, а также этнических коммунистов из среды «мусульманских» народов Советской России. Рассматривая понятия большевистского ориентального политического дискурса, автор приходит к выводу о том, что они не только являлись выражением масштабного эксперимента по созданию человека нового типа на Востоке, но и несли в себе ориентальные стереотипы, характерные для российской имперской практики и европейского политического дискурса того периода. Парадоксально, но популярный в 1920-е гг. фрейдо-марксизм, далеко отстоявший от востоковедных сюжетов, стал оригинальной аналитической
рамкой для формулировки путей реализации новой советской «восточной» политики как внутри страны, так и за ее пределами, закреплявшей ориентальные стереотипы, описанные Э. Саидом.
The article, based on original archival sources and published materials, for the first time in Russian Oriental studies raises the question of the connection of the Bolshevik political discourse about the East and “Eastern peoples” with the categories of psychology: psychoanalysis in its Freudian-Marxist interpretation. The author analyzes
the description of the East in the representations of the Soviet managerial elite of the first post-revolutionary decade, when the Bolsheviks also selected “psychological keys” to the Western colonial empires through their Eastern “bridgeheads”. For this purpose, we consider terms from the field of psychology used in public speeches and official
documentation of Bolshevik leaders, bureaucracy, and ethnic Communists from among the “Muslim” peoples of Soviet Russia. Considering the concepts of the Bolshevik Oriental political discourse, the author comes to the conclusion
that they were not only an expression of a large-scale experiment to create a new type of man in the East, but also carried the Oriental stereotypes characteristic of the Russian Imperial practice and European political discourse of that period, as well as successfully survived to the present day. The most striking was the stereotype associated with the psychological, “natural immaturity”, irrationality of young “Eastern peoples”, “in a dream”, who need “awakening”, “insight” and therefore in constant care of a mature powerful “father”. The role of the patriarchal conscious fatherly
principle was played by the Bolshevik state, which was ready to bring the peoples of the East out of the “sleepy” state of “unconsciousness” and “immaturity”, as well as submission to “natural instincts”. Paradoxically, but popular in the 1920s Freudian-Marxism, far removed from Oriental subjects, became an original analytical framework for formulating ways to implement the new Soviet “Eastern” policy both inside and outside the country, which consolidated the Oriental stereotypes described by E. Said.
meetings” organized by various imperial ministries on the issues of
faith tolerance and above all on the situation of Muslims in Russia,
from 1905 to 1914. For each of these meetings, the authors give the
names of the major protagonists within the imperial elite: officials,
Church leaders, Orientalists/ethnographers, and then a short sketch
of topics discussed. The conclusion is that over these ten years, the
discourse became tougher, and switched from the discussion of religious
freedom and Muslim education, to a direct search of the ways
of containing the growing Muslim political intelligentsia. This trend
culminated in an anti-Jadid policies and the turn towards “traditionalism”
(keeping the Russian language and secular subjects out
of the maktabs and madrasas; stopping the influx of foreign Islamic
preachers, etc.).
советского государства.
годовщины Октябрьской революции. Адресатами плакатов являлись тюркские народы СССР (татары, башкиры, казахи, ногайцы). Документы содержат визуальные образы восприятия советскими чиновниками различных элементов культуры "мусульманских» народов, а также их ожидаемое, прогнозируемое
будущее как результат борьбы за новый мир, за новый быт под руководством большевиков. Описание данных паттернов содержится в текстовых описаниях (методических разработках), по которым впоследствии должна была создаваться плакатная живопись, ориентированная на различные социальные группы
«восточной» аудитории Советского Союза. Помимо генеральной агитационно-пропагандистской риторики, призванной закрепить
успехи большевистской революции и сформировать привлекательный образ будущего,
мы имеем дело с различными аспектами ожидаемой, стимулируемой культурной трансформации тюркской среды в рамках «борьбы за новый быт», за новую культуру. Анализ
художественных образов и текстуального их описания позволяет подтвердить влиятельность ориенталистских стереотипов, связанных с восприятием различных элементов культуры «мусульманских» народов, а также выявить стремление учитывать определенные культурные нюансы при проведении агитационно-пропагандистской работы в сфере раскрепощения женщин, «оздоровлении» быта и пр. Однако очевидно, что к этому времени
уже сформировался определенный визуальный канон в подаче сюжетов борьбы «старого» и «нового» мира, идущий «из центра»,
которому неуклонно следовали авторы плакатной живописи, лишь незначительно адаптируя его к культурным особенностям и языку конечного потребителя подобного агитационно-пропагандистского продукта.
В статье обсуждаются основные положения монографии Рената Беккина «Люди в верности надежные…: татарские муфтияты и государство в России (XVIII-XXI века)», в которой институт муфтиятов и конкретные организации препарируются как элементы системы российских государственно-исламских отношений с опорой на постулаты экономики религии и неоинституциональной экономики, решается вопрос о возможности применения неоинституциональной экономической теории для описания функционирования институтов в тех обществах, где неформальные правила играют существенную роль.
Критический анализ языка политэкономии для описания государственно-исламских отношений демонстрирует ценность его эвристического потенциала, который, однако, не может быть признан универсальным и достаточным для социального прогнозирования. Ограничения проистекают из лимитированного учета интересов негосударственных акторов рыночных отношений и самих верующих как потребителей религиозного продукта, а также недостаточного осмысления ресурсных характеристик муфтиятов.
СССР в 1920-е годы. Путем изучения графических схем (в виде древа данных) анализируется, какими визуальными средствами описывалась ситуация в исламских сообществах, как шел процесс становления понятийных категорий, как выстраивалось специфическое видение нового социального
порядка в аналитической работе советских спецслужб.
Автор анализирует описание Востока в репрезентациях советской eправленческой элиты первого постреволюционного десятилетия, когда и большевики подбирали «психологические ключи» к западным колониальным
империям через их восточные «плацдармы». Для этого рассматриваются термины из области психологии, использовавшиеся в публичных выступлениях и официальной документации большевистских лидеров, бюрократии, а также этнических коммунистов из среды «мусульманских» народов Советской России. Рассматривая понятия большевистского ориентального политического дискурса, автор приходит к выводу о том, что они не только являлись выражением масштабного эксперимента по созданию человека нового типа на Востоке, но и несли в себе ориентальные стереотипы, характерные для российской имперской практики и европейского политического дискурса того периода. Парадоксально, но популярный в 1920-е гг. фрейдо-марксизм, далеко отстоявший от востоковедных сюжетов, стал оригинальной аналитической
рамкой для формулировки путей реализации новой советской «восточной» политики как внутри страны, так и за ее пределами, закреплявшей ориентальные стереотипы, описанные Э. Саидом.
The article, based on original archival sources and published materials, for the first time in Russian Oriental studies raises the question of the connection of the Bolshevik political discourse about the East and “Eastern peoples” with the categories of psychology: psychoanalysis in its Freudian-Marxist interpretation. The author analyzes
the description of the East in the representations of the Soviet managerial elite of the first post-revolutionary decade, when the Bolsheviks also selected “psychological keys” to the Western colonial empires through their Eastern “bridgeheads”. For this purpose, we consider terms from the field of psychology used in public speeches and official
documentation of Bolshevik leaders, bureaucracy, and ethnic Communists from among the “Muslim” peoples of Soviet Russia. Considering the concepts of the Bolshevik Oriental political discourse, the author comes to the conclusion
that they were not only an expression of a large-scale experiment to create a new type of man in the East, but also carried the Oriental stereotypes characteristic of the Russian Imperial practice and European political discourse of that period, as well as successfully survived to the present day. The most striking was the stereotype associated with the psychological, “natural immaturity”, irrationality of young “Eastern peoples”, “in a dream”, who need “awakening”, “insight” and therefore in constant care of a mature powerful “father”. The role of the patriarchal conscious fatherly
principle was played by the Bolshevik state, which was ready to bring the peoples of the East out of the “sleepy” state of “unconsciousness” and “immaturity”, as well as submission to “natural instincts”. Paradoxically, but popular in the 1920s Freudian-Marxism, far removed from Oriental subjects, became an original analytical framework for formulating ways to implement the new Soviet “Eastern” policy both inside and outside the country, which consolidated the Oriental stereotypes described by E. Said.
meetings” organized by various imperial ministries on the issues of
faith tolerance and above all on the situation of Muslims in Russia,
from 1905 to 1914. For each of these meetings, the authors give the
names of the major protagonists within the imperial elite: officials,
Church leaders, Orientalists/ethnographers, and then a short sketch
of topics discussed. The conclusion is that over these ten years, the
discourse became tougher, and switched from the discussion of religious
freedom and Muslim education, to a direct search of the ways
of containing the growing Muslim political intelligentsia. This trend
culminated in an anti-Jadid policies and the turn towards “traditionalism”
(keeping the Russian language and secular subjects out
of the maktabs and madrasas; stopping the influx of foreign Islamic
preachers, etc.).
советского государства.
The monograph covers the 400-year history of the Tatar villages of Bolshoye and Maloye Rybushkino, located in the modern Nizhny Novgorod region. Explores the process of the origin of villages, the development of their economic, social and spiritual life. The work contains a large number of drawings, plans, maps, photographs, drawings and shadzheres.
The book reflects the main milestones in the history of the development of Nizhny Novgorod Muslim communities in the ХIХ - 30s XX с. With the involvement of new archival materials, issues of interaction with imperial officials of the Nizhny Novgorod province with Muslims and the Orenburg Mohammedan spiritual assembly in Ufa are highlighted. The book also covers the life of the mahalla`s in the first decades of Soviet power. The book contains illustrations: plans of mosques, photographs of imams of the Nizhny Novgorod province.
мусульманских общин Самары и области. Освещена
деятельность Регионального духовного управления
мусульман Самарской области. Рассмотрены межкон-
фессиональные взаимодействия и зарубежные контакты
самарских мусульман. Затронута тема борьбы с ради-
кальными религиозными идеями (по состоянию на 2006 год)
ница отечественной истории. На значительном количест-
ве исторических источников, многие из которых вводятся
в научный оборот впервые (прежде всего, следственные дела
арестованных в ходе репрессий имамов, жителей Нижего-
родской и Самарской областей), авторы, раскрывают специ-
фику репрессивной политики, динамику столкновения госу-
дарства и ислама в XX столетии.
The book is devoted to various aspects of the spiritual life of Muslim communities in the Middle Volga region in the Soviet period of Russian history. Based on extensive data of the source , the actual materials of the Russian and foreign historiography presents a retrospective analysis of specific religious practices, forms of interaction believers , Islamic leaders and the Soviet state. Concludes orientation processes Volga existence of Islam and its followers , their specificity / universality, and the nature of state- Islamic relations in this period.
мусульманских общин средневолжского региона: суфийским
практикам, воплощенным в традиции ишанизма в период с начала до конца XX века, элементам культа святых мест. На основании малоизученных материалов зарубежной, российской историографии и источниковых данных дается ретроспективный анализ конкретных религиозных практик, форм взаимодействия суфийских адептов и государства, делается вывод о направленности, историческом значении исследуемых явлений, а также о перспективах ишанизма на Средней Волге в XXI веке.